СМЕРШ против бандеровщины - [49]

Вот этого Терещенко и советовал Л.Е. Кизя свести с чернобородым. Ведь как-никак оба в курене Легенды побывали. И эта встреча состоялась. Друзья-враги узнали друг друга и поговорили с пользой для общего дела…

Встречи с Николаем Струтинским

Во время работы в 1-м секторе Особого отдела КГБ при СМ СССР по ПрикВО во Львове автор не раз встречался с фронтовиками – сотрудниками СМЕРШа, продолжавшими, а вернее, заканчивающими служить в подразделениях военной контрразведки. Там же ратная судьба свела автора с майором Николаем Владимировичем Струтинским, побратимом Николая Ивановича Кузнецова, действовавшего в Ровно под псевдонимом оберлейтенанта Зиберта. Рассказы этих оперативных работников раскрывали подлинную сущность бандеровщины в западных областях Украины, и в частности во Львове, и в целом на Галичине. Все воспоминания их о борьбе с оуновским подпольем в конце войны были окрашены в мрачные тона, где их бесчеловечность и подлость шли рядом и рождали кровь, скорбь и смерть.

Помнится, бывший сотрудник СМЕРШа майор Левашов показал автору один документ – вернее, копию решения оуновского суда о казни 17-летнего соплеменника, пытавшегося уйти из банды.

– Где вы этот документ нашли?

– Несколько лет назад мы арестовали в одном из районов скрывавшегося вот уже почти 20 лет на чердаке дома матери бандеровца, служившего в СБ ОУН. Кое-что удалось найти в тайнике, – пояснял майор. – Возьми почитай.

Конечно, прошло много времени с той беседы, но до сих пор помнится этот клочок бумаги, исписанный каллиграфииным женским почерком на украинском языке. Попытаюсь воспроизвести его по памяти.

«Решение Полевого Суда по поводу дезертирства.

В состав Полевого Суда входили (шло перечисление фамилий, а скорее, кличек).

Полевой Суд, рассмотрев дело о дезертирстве казака отряда… (называлась фамилия). На основании признания вины, обвиняемого <…> осудить за попытку дезертирства и измену Отчизне высшею карой смерти – отрубить голову перед строем отряда».

– Ну и что, отрубили?

– По словам бандита-чердачника, вышел палач стопором мясника. Связанного по рукам и ногам паренька положили на колоду. Взмах рук… и голова покатилась по травяному склону. Нарубили эти нелюди «красной капусты» вдоволь. Недаром местные жители их называли то «сокирниками», то «секирниками» – кто как.

– А работали ли вы по поиску вояк дивизии СС «Галичина»?

– Конечно. До конца 50-х выдергивали «галичанские» занозы. Кстати, создание этой дивизии было оформлено 28 апреля 1943 года специальным «актом» немецкого губернатора Галиции Вахтера. Присяга была такая же, как и для других добровольческих объединений ОУН* и УПА*.

«Я служу тебе, Адольф Гитлер, как фюреру и канцлеру Германского рейха верностью и отвагой. Я клянусь, и буду покоряться до смерти. Да поможет мне Бог!».

А они все хором сегодня говорят, что боролись с фашизмом…

Прошло столько времени, и, сидя над рукописью, я подумал, что в эту галиматью мог поверить только один «великий» украинец – пан Ющенко, да его отец, который в концлагере после пленения или сдачи в плен пил «дуже укусну каву» – «очень вкусный кофе».

По материалам СМЕРШа, как поясняли немцы при допросах, в дивизию набирали «галичан в основном только добровольно». О добровольности набора есть смысл привести свидетельство С.С. Чарторыйского из книги его воспоминаний «Между молотом и наковальней» (наукр. яз. -А.Т.):

«Мобилизация в дивизию СС “Галичина” проходила будто бы на основе “добровольности”, а когда эта “добровольность” оказалась недостаточной, тогда началось насилие: хватание, залог, аресты, вывозы, так что безопасности не было уже ни дома, ни вне дома, ни в школе, даже из церквей начали немцы вылавливать молодежь для “прекрасной Германии”».

В захваченных сотрудниками контрразведки СМЕРШа архивах дивизии СС «Галичина» выяснилось что «боевые группы» этого соединения вели бои в Гуте-Пеняцкой, что вблизи Золочева на Львовщине, против польского населения и группы советских и польских партизан.

В одной из записей об этом кровавом событии говорится:

«В бою с партизанами участвовал первый батальон 4-го полка…

Ранено от восьми до двенадцати наших эсесов (!!!). Села Гута-Пеняцкая и Беняки сожжены и усмирены».

Усмирение по-эсесовски выразилось в уничтожении более 800 польских крестьян и партизан. Оба села были буквально стерты варварами с лица земли и заутюжены танковыми гусеницами.

От другой записи о «подвигах» в Тарнополе эсесов, как они себя гордо называли, сегодня, правда, открещиваются и говорят, что это была обыкновенная пехотная дивизия:

«Когда немцы и наши эсесы отбили у большевиков занятую часть города, тогда наши согнали всех поляков в костел и там их истребили».

Материалы литерных дел и очевидцы-фронтовики СМЕРШа бесстрастно рассказывали, как спецкоманды дивизионщиков в июне 1944 года во Львове уничтожили более 1500 мирных граждан, расстреливали военнопленных красноармейцев в Золочеве, сравняли с землей городок Олеско, уничтожив более трехсот его жителей, способствовали угону советских людей на каторжные работы в Германию.

* * *

Многих тогда интересовали последние данные об обстоятельствах гибели Николая Ивановича Кузнецова.