Смерч - [41]

Как свидетельствовали данные армейской разведки, немецкое командование готовилось к отражению удара в двух-трех местах на берегу — там, где, по предположению гитлеровцев, могли переправиться крупные части.

А план советского командования был прост — одновременный удар по врагу малыми подвижными группами войск на большом протяжении Днепра, в самых неудобных для форсирования местах. Успех операции во многом зависел от смельчаков, из которых формировались штурмовые группы. Форсирование должно было произойти там, где гитлеровцы меньше всего ожидали этого. Для начала требовались «пятачки» на правом берегу. Надо было завязать бои сразу во многих пунктах.

Времени до начала штурма Днепра оставалось немного. Оба военачальника с нетерпением ждали сведений от второй разведгруппы. И вот наконец связной принес добрую весть: разведчики высадились на правом берегу в намеченном пункте и не обнаружили в непосредственной близости от Днепра никаких изменений в оборонительных порядках противника.

— Успеть бы переправиться штурмовым группам, пока разведчики там кашу не заварили, — заволновался полковник Коваль.

Генерал-лейтенант, взглянув на часы, сказал:

— Пора.

Командир дивизии тотчас отдал приказ. Его немедленно повторили в полках, батальонах, ротах…

3

Плот спустили на воду осторожно, бесшумно, без единого всплеска. Тяжел был, семнадцать человек едва его подняли. Опасались, что вода зальет оружие. Но этого не произошло. Бочонки придавали плоту большую плавучесть.

Кто-то из бойцов громко охнул. На него зашикали.

Хрустнула ветка на берегу, и в предутренней тишине звук этот был похож на выстрел. Комбат сдержанно и как-то очень буднично сказал:

— Пошли!

— Вперед! — Это уже старший лейтенант Гостев, командир роты.

Чулков вполголоса скомандовал своему отделению:

— На плот! — и сам вскочил на него. Было темно, но Денису казалось, что он отчетливо видит каждого. Вот улеглись, изготовились. — Греби! Раз!.. Два!.. Правый, ослабь. Заваливаем. Хватит. Греби ровно. Раз! Два!

Оттолкнувшись от берега, взяли курс, намеченный заранее.

Плот сразу же начало сносить течением влево. Надо было приноровиться и грести так, чтобы строго выдерживать заданное направление.

Денис до боли в глазах напрягал зрение, прислушивался.

Скорость плота с каждым рывком гребцов возрастала. Только теперь все поняли, как помогла им тренировка в сарае.

Правый берег молчал. Ни выстрела, ни ракеты. Тишина. Что сейчас делают немцы? Сколько их там?

На пятикилометровом участке через Днепр на плотах, лодках, паромах переправлялись два полка гвардейской дивизии.

Распластавшись на плоту, Денис лежал позади солдат и, поворачивая голову то влево, то вправо, шепотом подавал команды гребцам:

— Правый, ослабь, левый, нажми, — а сам наваливался на кормовое весло — лопату.

Зловеще молчавший правый берег все приближался. Денис почувствовал, как страх заползает ему в душу. Он заметил, что его плот намного опередил соседние. И разрыв все увеличивался. Дружно и слаженно действовали гвардейцы.

Пройдена середина реки. Плот порядком снесло, но Чулков почему-то был уверен, что намеченная для высадки его группы лощинка все еще оставалась левее.

Многое зависело от скорости движения плота. Чулков опустил руку за борт. От ладони, поставленной ребром против течения, по обе стороны расходились крутые бурунчики. Двигались быстро. Значит, следовало взять левее. Денис навалился на рукоятку кормового весла. Время, казалось, замедлило свой бег. Но вот из тьмы выступила высокая темная масса.

— Берег! Ей-богу, берег! — едва сдерживая радость, прошептал Чулков.

За спиной раздался треск сломанного весла, затем всплеск — кто-то свалился в воду.

Тотчас с правого берега взлетели ракеты. Одна, другая, третья… Они еще не погасли, как вдруг, будто по команде, над Днепром вспыхнули сотни ракет. Мутно-зеленая густая река с десятками плотов и лодок стала отчетливо видимой на большом пространстве.

При ярком свете ракет Денис почувствовал себя догола раздетым, инстинктивно прижался к доскам плота и прикрыл голову ладонями. Почувствовал, что никто из его подчиненных не гребет. Сжались в комочки, замерли.

Вскинулся:

— За весла! Греби! Раз!.. Два!.. Сильнее, сильнее!

С берега донеслось:

— Файер! Файер!

Выхватывая из темноты кудрявую, отливающую серебром прибрежную зелень, будто десятки молний, ударил залп «катюш». Загрохотали пушки. Над головами солдат взвыли снаряды. Комдив огоньком подбадривал своих гвардейцев.

Грохот взрывов оглушал. Чулкову казалось, что вот-вот его оторвет от плота и бросит в пучину.

А что творилось позади! Между плотами и лодками дыбились пенные столбы воды. А здесь ни одного всплеска — значит, вырвались далеко вперед.

Но вот в нескольких метрах от плота хлопнула мина.

Руки солдат на мгновение замерли. Денис не успел подать команду, как весла опять вспороли воду.

— Не сбавляй скорость! Греби! Раз!.. Раз!..

До берега рукой подать, а взрывы уже кипят вокруг. Из многих десятков падавших снарядов им хватило бы одного. Но пока смерть щадила их. Страх отпустил, требовалось действовать расчетливо и напористо. Денис старался определить, из какой точки по ним стреляют. Правее лощинки, у которой намечена высадка, замелькали огненные очереди трассирующих пуль. А с левой стороны по их плоту били два миномета.