Смелая - [2]

Шрифт
Интервал

К черту Голливуд. К черту сообщения. К черту пропаганду. К черту стереотипы.

Если ты Дженнифер Лоуренс, любимый типаж Америки, у тебя просто светлые волосы. Если ты мегера, то они длинные, темные, и объемные. Таковы правила, ни шагу в сторону. Мои длинные волосы были красивые, как у участницы конкурса красоты. Меня стригли геи, и я была их ожившей Барби; по крайней мере так они мне говорили. Я не думала, что выгляжу, как Барби. Я считала, что я больше похожа на надувную секс-куклу, типа той, что с отверстием для рта. Я превратилась в вершину фантазийной секс-игрушки голливудской машины. Все мужчины и женщины, нанятые, чтобы заставить меня выглядеть, как пресловутая фантазийная секс-игрушка, поработали на славу, но я умирала внутри и раздражалась от собственного внешнего вида. Но я не знала, как изменить то, что было неправильно, когда на стольких уровнях моей жизни все пошло наперекосяк.

Я встречаю так много женщин и девушек, которые говорят мне, что их волосы служат защитным одеялом, и они прячутся за ними. Я считаю, что это не просто узнаваемо, а душераздирающе. Конечно, ты можешь иметь длинные волосы, если ТЕБЕ нравятся длинные волосы, но углубись в свои мотивы. Какую роль играет общество в том, чтобы приказать тебе, как выглядеть? Какую роль играют средства массовой информации, приказывая тебе, как выглядеть? И если ты прячешься за волосами, почему ты хочешь прожить жизнь, скрываясь, и от чего ты скрываешься?

Когда я побрила голову, это был боевой клич, но прежде всего мой поступок дал мне ответ на вопрос, который я так ненавидела.

Я с кем-то рассталась?

Да, я рассталась со всем миром.

Ты тоже можешь.

Меня зовут Роуз Макгоуэн, и я СМЕЛАЯ.

Часть первая

Дитя Бога

Вот в чем загвоздка секты: они повсюду.

Если ты любишь семью Кардашьян, ты в секте. Если ты смотришь любимое телевизионное шоу и сидишь в чатах, где все с ума по нему сходят, обсуждаешь эпизод за эпизодом, ты в секте. Если ты запоем сидишь на новостном ресурсе, просматриваешь его, вытягиваешь из него максимум информации, особенно если он объективен, ты в секте. Ты проживаешь жизнь через призму других людей. Если ты вслепую голосуешь «за того-этого», ты в секте. Если ты варишься в котле пропаганды в собственной стране, ты в секте. Оглянись и посмотри вокруг, секта повсюду. Где бы ты ни сталкивалась с коллективным мышлением и коллективной ментальностью: ты в секте, ты в секте, ты в секте.

Первый шаг к освобождению от секты лежит в понимании того, что ты уже там. Я знаю, я избавилась от двух наиболее знаковых сект всех времен.

Тем, кто знает меня как актрису, я хочу сказать, что я совершенно другой человек. Я играла роль того, кто играет роли. Меня зажало в капкан строгих общественных идеалов и гендерных ожиданий людей, которых даже не должно было быть рядом со мной. Мне так глууууубоко промыли мозг. Я рано сказала «нет» промыванию мозгов, но голливудский Культ Мышления все-таки добрался и до меня.

Моя жизнь безвозвратно изменилась в день, когда я превратилась в пиксель, лучом долетевший до спутника и назад, разорвавшийся в гостиных, спальнях, жизнях. Моей работой было на время отвлечь тебя от проблем, заставить чувствовать сострадание, вообще заставить чувствовать. Я серьезно относилась к работе. Но, как и в большинстве культов, как женщина, я воспринималась в качестве объекта обладания. Меня продали ради удовольствия публики. Давно запрограммированные мужчины (и женщины) зарабатывали, продавая мою грудь, мою кожу, мои волосы, мои эмоции, мое здоровье, мою жизнь. Меня не воспринимали всерьез и не уважали. Ни бо́льшая часть общества, и конечно, ни голливудская секта с ее массово эксплуатируемым комплексом Мадонны/Шлюхи.

Представь, что твоя ценность в компании, где ты работаешь, определяется количеством семени, извлеченным из безымянного множества мужчин. Ведь ты знаешь, если странные мужички мастурбируют под твои фильмы, ты чего-то стоишь. Как будто про проститутку говорят, да? Ты недалеко ушла.

Представь, что каждое слово, вылетающее из твоего рта почти семнадцать лет, день за днем, месяц за месяцем, точка зрения за точкой зрения, раз за разом, написано за тебя узколобой особью мужского пола. Это за гранью, это глубоко ненормально.

У меня ушло много времени на понимание того, что я была частью другой секты, так как я была слишком занята проживанием жизни других людей, а не своей. Рассказывая историю собственной жизни, я возвращаю ее себе.

Но начнем сначала, правда?

В каменном амбаре крошечного провинциального итальянского городка Гертальдо в руках слепой повитухи, как говорят, я появилась на свет. Есть американская поговорка: «Закрой дверь! Ты в амбаре родилась?» Пожалуй, я не обязана закрывать дверь, если я не хочу. Имею право. Полагаю, иногда ты заклеймен странностью при рождении, и это мой случай.

Амбар стоял во владениях герцога Зоагли, известного как герцог Эммануэль, который передал имущество и земли Божьим детям, войдя в их секту. Его сестра Роза Арианна жила на его территории и ненавидела членов Детей Бога по соседству. Родители назвали меня в ее честь, Роза Арианна, думаю, чтобы она меня полюбила. Не вышло.


Рекомендуем почитать

Артигас

Книга посвящена национальному герою Уругвая, одному из руководителей Войны за независимость испанских колоний в Южной Америке, Хосе Артигасу (1764–1850).


Хроника воздушной войны: Стратегия и тактика, 1939–1945

Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.


Добрые люди Древней Руси

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Иван Никитич Берсень-Беклемишев и Максим Грек

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Антуан Лоран Лавуазье. Его жизнь и научная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.