Smaranam - [8]

, се n’est pas la patemite physique, qui est plutot indiquee par parens et par genitor. Pater a une valeur sociale) [Emout, Meillet, 2001, c. 487]. Такую амбивалентность можно было бы попытаться объяснить возникновением у термина родства вторичного по-тестарного значения ввиду неразработанности соответствующей терминологии или просто объявить случайным исключением из правил. Ни то ни другое, однако, не кажется вероятным. О «вторичности» по-тестарного значения речь пойдет ниже. О случайности же говорить не приходится хотя бы потому, что в австронезийском древнеяванском языке мы встречаем полную типологическую параллель латинскому слову: древнеяванское rama, также без дополнительных уточнений, может быть и термином родства («отец»), и потестарным термином («старейшина общины»). Мы явно имеем дело с языковой и социальной универсалией, которую необходимо интерпретировать.

Показательно и то, что рефлексы ПИЕ *pster в языках разных подгрупп постоянно употребляются применительно к божествам: лат. Jup(p)iter, греч. вок. ZeG тгатер, др.-инд. вок. dyaush pitah и пр. [Mayrho-fer, 1956-1980, II, с. 70-71; Рокоту, 1959, I, с. 184-185; Benveniste, 1969, I, с. 210]. Согласно Шантрену, греческое лшт|р— «термин, имеющий прежде всего социальное и религиозное значение» (un terme dont la valeur est surtout sociale et religieuse) [Chantraine, 1947, c. 235]. Считается, что «применение эпитета латг|р по отношению к Зевсу вызвано его статусом божественного домохозяина» (the epithet pater applied to Zeus has its origin in his status as head of the divine household) [Gates, 1971, c. 6], что «жшр— обозначение главы некоей группы... и именно это значение лежит в основе формулы лштр avSpcov те хешу те [старейшина мужей и богов]» (лшт|р est une designation du chef d’un groupe... et c’est ce sens qui etait au fond de la formule rcaxrip avSpcov те tscdv xs) [Ernout, Meillet, 2001, c. 487].

Немаловажен и тот факт, что в ряде подгрупп индоевропейской семьи языков (анатолийской, славянской, возможно, балтийской, хотя Семереньи [Szemerenyi, 1977, с. 7] вслед за Мейе полагает, что элемент te- в лит. tevas восходит к исконному *pte— ср. авест. pta) рефлексы рассматриваемого этимона были заменены иными словами, тоже, впрочем, восходящими к «детской речи» или «лепетной лексике»: хетт, atta, ст.-слав, otbcb (из *at(t)ikos) и т.д. Любопытно, что и в готском рефлекс интересующего нас этимона встречается лишь однажды (Гал. IV, 6) — для перевода греч. а(3(3а о жхтг|р («Авва, Отче!»), переданного готским abba fadar [Benveniste, 1969, I, с. 209-210]. Видимо, с развитием системы кровного родства появлялась необходимость в термине, однозначно определявшем отца как кровного родственника, родителя и воспитателя. Таковым термином лишь с натяжкой можно было считать рефлекс ПИЕ *p9ter с его потестарными коннотациями; отсюда появление в ряде языков нового слова для обозначения понятия «отец». Не случайно «антропологи стараются различать, к примеру, понятия ‘pater’ (юридический отец) и ‘genitor’ (реальный биологический отец); по логике вещей им следовало бы различать и понятия ‘mater’ и ‘genetrix’» (anthropologists tend to distinguish, for example, the ‘pater’ or legal father from the ‘genitor’ or actual biological father (Logically of course they should distinguish the ‘mater’ from the ‘genetrix’ as well) [Fox, 1974, c. 34]. Все это позволило Бенвенисту прийти к выводу о том, что ПИЕ *p9ter было изначально термином классификационным и не имело отношения к обозначению индивидуального родства (обобщение соответствующих идей, развивавшихся Бенвенистом на протяжении нескольких десятилетии, см. в [Benveniste, 1969,1, с. 211]; ср. также [Трубачев, 1959, с. 20, примеч. 19]).

Перейдем к уже упоминавшемуся ПИЕ *bhrater. Как отмечалось выше, этому этимону повезло: общепризнано, что им обозначалось не только и не столько кровное родство, сколько принадлежность к более широкой общности, обычно трактуемой как большая семья. В пользу «некровнородственной» трактовки говорит значение таких рефлексов, как др.-греч. фратг|р «член фратрии», причем, как отметил Бенвенист [Benveniste, 1969,1, с. 214], это слово употребляется исключительно во множественном числе; др.-ирл. brathir «член большой семьи»; осет. aervad «родич» («все члены родового объединения... считаются друг другу aervad ‘братьями’; все члены рода матери называются mady-rvad ‘брат матери’» [Абаев, 1958-1995, И, с. 437-438]. Таким образом, и в случае с ПИЕ *bhrater речь должна идти о показателе принадлежности к некоей, не обязательно родственной, группе.

Обратимся теперь к терминам, обозначавшим женщин. Поскольку субъектами власти в исторически засвидетельствованных индоевропейских обществах были прежде всего мужчины, здесь менее вероятно сохранение рефлексов с потестарным значением. Впрочем, положение, как мы увидим ниже, далеко не безнадежно.

ПИЕ * mater реконструируется на основании таких слов, как др.-инд. matar-, авест. matar-, арм. mayr, греч. |1г|тг|р, лат. mater, др.-ирл. mathir, ст.-слав, mati, в косв. падежах materb и пр.; тох. A macar, В macer; все эти рефлексы дают значение «мать», но некровнородственная семантика сохранилась в латинском. Согласно Эрну, латинское mater «несет в себе, как и pater, идею почтения... и добавляется к имени той или иной богини... в знак почитания (Terra mater), причем идея материнства может и не подразумеваться: Vesta mater» (II [Се mot] comporte, comme