Смарагдовый трон - [23]

Диастрийцы платили щедро, а посему рынок Шуруппака в изобилии товаров уступал разве что своему столичному собрату, при этом превосходя многократно в чистоте - специальные команды мойщиков каждый день начищали вымощенную серым гранитом площадь. Куда ни ступи, всюду шныряли шустрые разносчики быстрой еды. В воздухе смешались всевозможные запахи и звуки.

Рыбаки боязливо улыбались покупателям, предлагая купить свежую рыбу, выловленную в местных чистых реках и озёрах. Одетые скромно, но чисто, торговцы зерном и овощами, наоборот - кричали, размахивали гроздьями винограда и кочанами капусты, и всячески хулили товар конкурентов. Совсем иначе, чинно и учтиво, вели себя торговцы всевозможными винами с Виноградного Изгиба. А богато одетые купцы южного острова Ваэльвос, окружённые разноцветными рулонами тончайших тканей, коврами, изукрашенными причудливыми орнаментами, и шёлковыми поясами, даже не считали нужным открывать рот - их товары привлекали внимание лишь редких богачей, поскольку на каждом предмете висела бирка с внушительным ценником. Были здесь также и торговцы оружием, и одеждой, и обувью и прочими предметами быта.

Проложив себе дорогу через журчащие людские ручьи, отряд оказался перед широкими ступенями, которые вели к воротам внешних стен. Сами стены - высокие и крепкие - скрывались за живым ковром из гибких лиан. Их свисающие пряди были усеяны острыми шипами.

Лестница шла под крутым углом, а по многочисленным ступеням неторопливо поднимались и спускались вереницы людей. Отряд принялся взбираться вверх. Пройдя всего треть пути, Триксель чувствовал себя высохшим сучком. Щёки пылали, а в висках стучала кровь. Неприятнее всего была мысль, что таким темпом тан и мореходы давно бы оставили его позади. Они щадили его, и мысль об этом лишь подзуживала, заставляя убыстрять шаг. Краем глаза он видел, как Двин косится на него, но молчит.

Подъём занял немало времени, прежде чем отряд, наконец, оказался у распахнутых каменных створок. Ворота представляли собой исполинскую арку. На фронтоне было вытесано продолговатое тело неведомой твари, похожей на змею. Двин замахал рукой, поторапливая спутников.

- У ворот Нергала лучше не задерживаться.

Они прошли через ворота и вскоре оказались на развилке трёх широких дорог. Двин покрутил головой, словно пытаясь узнать это место.

- Так, слева у нас жилой квартал, справа квартал ремесленников, - пробормотал он.

- Что-то мне подсказывает, что нам прямо, - насмешливо поднял бровь Триксель, глядя снизу вверх на тана.

Двин перевёл взгляд на него.

- Какой умный горбун. Слышали, ребята? Нам прямо, к воротам Эрешкигаль.

- Язык сломать можно. Кто такие эти Нергал и Эрешкигаль? - пробурчал Фрирнед.

Двин лишь махнул рукой, призывая следовать за ним. К этому времени уже совсем стемнело, и Трикселю стало не по себе. Рука так и норовила достать из кожуха Преломитель, но инстинкт подсказывал, что здесь этого делать не стоит.

Кусты и деревья на обочине подёрнулись серебристым серпантином тумана, представая в дымке жуткими тёмными силуэтами; ветви плакучих ив, нависавшие над дорогой, тыкали путников в плечи и головы острыми нитями и зловеще шелестели, несмотря на безветрие. В густых зарослях темнокрада, чьи ветки были похожи на переплетение паучьих ног, порой мелькали странные бледные отсветы, отражения невидимого источника света. Стало чуть светлее, когда ровным голубым огнём зажглись стоявшие вдоль дороги фонарные столбы с вырезанными изображениями причудливых зверей.

Триксель не сразу понял, что было источником этих нежных огней, накрывших куполом света всю дорогу и стену зарослей. Это не могло быть преломление, поскольку диастрийцы не имели к этому способностей. Это не могли быть дрова, жир, воск и иные вещи, поддерживающие горение, поскольку для их использования было необходимо вмешательство человека.

"Газ!" - озарила его догадка. - "Под Шуруппаком находятся залежи газа, как в столице. По крайней мере, одна вещь объединяет людей и диастрийцев".

 

На протяжении всего пути отряд двигался в одиночестве. Кто-то из мореходов не преминул сообщить об этом вслух.

- За внутренние стены ход разрешён только почётным гостям и самим диастрийцам, - объяснил Двин. - Обычных людей они не пускают.

Триксель знал об этом из множества бесед, предварявших заключение договора с ярлом Маэльдуном. Лишь исключительные люди попадали за внутренние ворота Шуруппака.

Путники уже потеряли счёт времени. Горбун ковылял с большим трудом, злясь на неутомимость Двина. Но вот, впереди, свет от фонарей выхватил отливавшие синим доспехи стражников и распахнутые створки ворот. Здесь они, наконец, увидели диастрийцев.

Их было много - Триксель пробежался глазами по шеренгам, застывшим у самих ворот, по стражникам, чьи шлемы светились в тёмных проёмах бойниц башен. Восемь десятков воинов - статных, мощных телом. Серебристые кольчуги доходили до колен, за плечами висели пурпурные плащи. Каждый из стражников опирался на длинное копьё, украшенное ленточкой, у каждого на поясе висело по два странных, серповидных клинка. Высокий открытый шлем с пышным плюмажем - из-под него один из диастрийцев бросил на мореходов оценивающий взгляд. Впрочем, спустя секунду взор стража вновь сделался безучастным.