Смарагдовое ожерелье - [128]

— Предупреждали, но приготовили ловушку с приманкой, на которую, вы знали, я непременно клюну.

Гранджер, продолжая притворяться озадаченным, покачал головой и растерянно улыбнулся:

— Боюсь, я не совсем понимаю вас, сэр.

— А тут и понимать нечего. Когда Браун приехал вчера в Астли и упомянул, что ждет моего прибытия, вы, должно быть, испугались, что он увидел связь между тем, что недавно произошло здесь, с историей в Бичвуде. Вы знали, что несколько лет назад Браун проектировал парк для того поместья — сами мне об этом рассказывали. Пока он был один в гроте, вы, подкравшись к нему незаметно сзади, ударили его по голове, связали и затащили в пещеру в глубине грота. Вы наверняка знали, что он еще жив, но, вместо того чтобы прикончить его, решили использовать как приманку, чтобы завлечь в грот меня и одним махом разделаться сразу с двумя беспокойными птичками, а потоп, который вы устроили, выдать за несчастный случай.

Все еще качая головой и едва заметно улыбаясь, словно обвинения Джошуа были настолько нелепы, что даже не заслуживали опровержения, Гранджер повернулся к нему:

— Простите, сэр, но какое отношение ко всему этому имеет моя служба в Бичвуде. Я и не скрывал, что работал там.

— Бичвуд — ваш мотив, Гранджер. Вы должны были унаследовать это поместье. Ваша мать — злосчастная графиня Берли, некогда хозяйка Бичвуда и владелица ожерелья в форме змейки. Своей неудачной игрой в карты она положила начало целой череде трагических событий. От Брауна я узнал то немногое, что не сумел выяснить сам, а точнее, два важных факта: что графиня жила в Бичвуде и что у нее был ребенок, который пережил ее. Браун не знал ни ее имени, ни имени ребенка, но мне не составило труда заглянуть в справочник по истории графства Бедфордшир. Вскоре я нашел там соответствующую статью, в которой указывается имя предыдущей владелицы поместья. Это Сибил Гранджер, графиня Берли, мать двоих сыновей, один из которых умер.

Гранджер выпрямился и посмотрел на Джошуа с выражением любопытства и превосходства во взгляде, как на случайно заползшего на лист жука, которого ему ничего не стоит раздавить башмаком или зажать в руке. Джошуа кожей ощущал, как воздух звенит от напряжения.

— Почему вы решили, что тот осиротевший ребенок и я — одно и то же лицо?

— Вас узнала миссис Боулз, выросшая в том же селении. Поэтому вы так оживленно беседовали с ней на днях. В гостиной вашего домика висит великолепный портрет знатной дамы. Полагаю, это ваша мать. На чашке, что у нее в руке, вне сомнения, родовой герб Берли.

— Это все?

— Тело Хора обнаружила миссис Мерсье, а почему-то не вы, хотя, как я заметил, именно вы первым приходите в теплицу утром. Тем более что вы сказали мне, будто в тот день рано утром застали дежурного спящим и вам самому пришлось регулировать температуру. Чтобы открыть окна, вы должны были переступить через труп. Во всяком случае, разбитые горшки вы должны были увидеть. Но вы почему-то это скрыли.

Джошуа смотрел на профиль Гранджера и видел, как меняется его лицо. На щеках садовника перекатывались желваки, на шее вздулась вена, лицо превратилось в cryсток непредсказуемой откровенной враждебности. Джошуа замолчал, ожидая реакции Гранджера, но тот отказывался отвечать. А через какое-то время Джошуа понял, что ему необязательно слышать ответ садовника: в его поведении, во внешнем облике все изобличало убийцу.

— Вы также утверждали, будто были слишком заняты растениями и не видели, как Каролина и ее убийца вошли в теплицу. Относительно Каролины вы солгали. А насчет убийцы сказали правду: вы никого не видели, потому что Каролину убили вы.

Снова повисло молчание. Гранджер продолжал деловито срезать длинные узкие листья. И только быстрое чиканье ножниц да еще пот, выступавший у него на лбу и ручейками стекавший по лицу, выдавали его волнение. В конце концов пот стал застилать ему глаза, так что он был вынужден отвлечься от своего занятия и отереть лицо тыльной стороной ладони. После он, казалось, немного успокоился. Он огляделся вокруг со смирением в лице, как состоятельный человек, обозревающий свою вотчину перед тем, как с ней расстаться.

— Вы говорите так, будто вам все известно. Но что вы знаете о моих страданиях? Безрассудство матери, расклад карт в руке легкомысленной женщины загубили мою жизнь. По-вашему, это справедливо?

— Приблизительно то же самое произошло и с Лиззи Маннинг. Но она не поддалась искушению, не опустилась до убийства.

— Зато попыталась вернуть свою собственность другими нетрадиционными способами, верно?

Свою реплику Гранджер сопроводил многозначительной улыбкой. У Джошуа запылали щеки. Неужели садовнику известно, что Лиззи приходила в его спальню глубокой ночью? Уточнить это он не успел, ибо Гранджер продолжил:

— Ожерелье принадлежит мне. Оно фактически само приплыло мне в руки. Когда мистер Бентник нашел себе невесту за тысячи миль отсюда и она прибыла в Астли с ожерельем на шее, я расценил это как знамение судьбы — знак надежды на то, что теперь моя жизнь изменится. Жестокая судьба, что лишила меня наследства, давала мне шанс вновь стать богатым человеком. Сам Бог распорядился так, чтобы фамильная драгоценность вернулась ко мне.