Слышишь, Кричит сова! - [28]

В тот момент он и не подозревал, что минет всего несколько дней и случай подкинет ему ситуацию, в которой он волен поступить, как тетка, жарившая рыбу, или же за обыденными, даже заурядными обстоятельствами сумеет разглядеть выход из мерзкого своего состояния...

Не подозревал он об этом и сейчас, хотя до встречи оставались уже не дни, а часы. Теплоход дернулся, ходко двинулся к освободившемуся месту. Цветастая толпа хлынула к выходу, плотно закупорив все узенькие проходы, галдя, напирая на передних, которым двинуться было уже некуда, разве что за борт. Матросы, привычно покрикивая, выбросили трап. Алексей не торопился, в который раз подивясь бессмысленной толчее - неужто не понятно: толпись не толпись, лезь вперед или не лезь - сойдешь в лучшем случае на десяток секунд раньше. Стоит ли платить за это мятыми боками и отдавленными ногами?

Только много времени спустя Алексей понял, что все происходившее в тот день - внешне совершенно бесцельное блуждание - на самом деле было подчинено удивительно цепкому сцеплению явно случайных и малозначительных обстоятельств, чей синтез - абсолютно неожиданный и единственно возможный результат. Как в хрупком равновесии карамболя - неуловимо легкое, стремительное касание шара о шар, отскок, еще касание - и луза. Выражаясь же высоким штилем, рука судьбы крепко ухватила его за ворот и кругами, кругами - каждый следующий все меньше - поволокла к той точке, откуда началась новая его дорога - дорога, по которой будет интересно идти всю жизнь.

Естественно, ничего подобного он не мог и предположить, да и кто смог бы на его месте? Какой-то прогноз, пусть самый общий, возможен только после анализа определенных данностей, позволяющих сделать предположение.

Углядеть же систему в куче разрозненных фактов удается, как правило, только оглянувшись на них из будущего - по принципу "от обратного". А это конкретное будущее, как и будущее вообще, было, естественно, еще впереди.

Сейчас же - в настоящем - вряд ли возможно было усмотреть систему в том, что Алексей, сойдя наконец с "Гаспры", отправился по недолгом размышлении обедать не в ресторан на крыше морвокзала, а в заурядную пельменную в боковой улочке неподалеку от стивенсоновской "Эспаньолы", осевшей кормой на гранит набережной ("Пивной бар. Вход три рубля").

На то, чтобы проползти пять шагов вдоль раздаточной стойки до кассы, понадобилось всего минуть пять - в любом случае вдесятеро меньше, нежели на те же цели в более высоком по рангу заведении. Но следующий этап был сложнее - место под солнцем. Алексей обежал взглядом столики - безнадежно. И тут слева его окликнули - он сначала не понял, что "молодой человек" это к нему, но, машинально обернувшись, увидел смутно знакомое лицо. "Лицо", приподнявшись, махало ему рукой: "Сюда!

Сюда!" В миллионном водовороте летней Ялты люди сталкиваются на мгновение и разлетаются, иногда даже не заметив этого в слепящем блеске солнца, шуршании зеленых валов, в бьющей праздничной яркости улиц, в шумной круговерти стремительно летящих дней и полных мрака и звезд ночей. Смешно и думать, что в этом гигантском калейдоскопе можно во второй раз встретить мелькнувшего однажды перед тобой человека. Ведь даже в маленьком картонном калейдоскопе узор из нескольких стекляшек может повториться не раньше, чем через пару тысяч лет.

Теория вероятности - штука серьезная. И все-таки, если в чистом виде она права, то здесь, в "ялтинском случае", в нее вносится весьма существенная поправка, делающая повторную комбинацию возможной через значительно более краткий промежуток времени. В теорию вероятности вносит эту поправку гастрономическая практика. Посылка простая: людям нужно время от времени есть. Обычно, в рядовых случаях это самое "время от времени" примерно совпадает. А поскольку "точек общепита" в Ялте количество конечное, то рано или поздно именно в одной из них регулярно происходит конфликт между голой теорией и пляжно одетой практикой. В данном случае произошло именно это - ив результате Алексей получил искомое "место под солнцем" размером в угол пластикового стола.

Имени своего неожиданного спасителя он не знал - знакомство, если стояние в очереди можно считать знакомством, было мимолетным. На второй день по прибытии на таврические берега он в простоте душевной решил посмотреть домик Чехова. Первое неясное подозрение зародилось у него в набитом до крыши троллейбусе, конечной остановкой которого значился чеховский домик. На промежуточных остановках сходило два-три человека, зато взамен набивалось десятка полтора. Если бы троллейбус мог распухать, он давно бы застрял, намертво закупорив улицу.

Но троллейбус не распухал, происходило обратное действие-"как в нейтронной звезде"-мелькнуло в несколько одуревшей от духоты и гама голове. Электроны, конечно, исправно мотались по своим орбиткам, троллейбусу вовсе не грозила участь сверхновой, но утешения в этом было мало - так что нетрудно представить всю гамму ощущений, которые испытал каждый, вывалившись из распаренного троллейбуса на свежий воздух (25 градусов в тени). И только переведя дыхание, Алексей понял, что единственным впечатлением от поездки к чеховскому домику останется сама поездка. В очереди, расползшейся извилистыми петлями по всему двору, было не меньше народу, чем камешков на площадке перед домом, усыпанной серым галечником.