Служба забытых цитат - [67]

Это было очень занятное общество. К примеру, это было общество победившего легалайза — ни потребление, ни распространение различных наркотиков ни в одном из этих районов никого не смущало. А что народ подсаживался повально, включая госслужащих — да кого это волновало? Известный русский разведчик, поляк Бронислав Громбчевский в своих воспоминаниях приводит примечательный эпизод. Едет он, значит, в дипломатическую командировку в Кашгарию, это китайский Туркестан, и на таможне его тормозят. Начальник таможни вдруг начинает требовать досмотра багажа Громбчевского — при том, что у того дипломатический статус и едет он вообще-то в российское консульство в Кашгаре. Громбчевский досматривать не дает, требует, в самом крайнем случае, опечатать тюки, пусть потом в консульстве распаковывают:

Василий Верещагин. Политики в опиумной лавочке. 1869–1870 гг.

"Я сразу понял, что он вымогает взятку. Я и так собирался оставить ему подарок, безо всяких намеков. Но сейчас я решил сократить себе расходы и ничего не дал. Мы расстались холодно.

На следующий день я зашел к нему рано утром, и попросил разбудить начальника, чтобы забрать багаж, так как мне надо было ехать. Он немедленно прибежал в парадной форме и сказал, что он изменил свое мнение: действительно, мой багаж не подлежит досмотру. После чего пояснил, что вчера, беседуя со мной, он был сильно взволнован, потому что курил много опиума, и если он нанес мне обиду, то просит прощения, и еще просит не говорить об этом дао-таю".

Нормально, да? "Извините, пожалуйста, я тут вчера дунул не по-детски и на измену сел". А дальше автор пишет: "Я упоминаю об этом пустяке только потому, что это было типично для всей моей поездки по Кашгарии…". И это правда, потребляли там практически все, и, кстати, не будь двух укурившихся в хлам китайских солдат — Громбчевский мог бы и не стать одним из лучших русских "полевых игроков" в Большой Игре.

Дальше в мемуарах Громбческий, кстати, долго рассказывает об одной из главных статей кашгарского экспорта — анаше, которую вывозили из Восточного Туркестана караванами, и которая нарасхват шла как в русском Туркестане и Бухаре, так и в Индии. Налог, между прочим, за килограмм произведенной анаши первого сорта брался в размере шести копеек. По-божески, чо.

А уж некоторые дореволюционные статистико-этнографические обозрения, где тема тогдашнего легалайза была раскрыта во всей полноте, а бонусом шли детальные рецепты приготовления всего народного накрывающего творчества от банального гашиша до конфет "гуль — канд" — я, наверное, и упоминать не буду. Такую букинистику Госнаркоконтроль точно не одобрит.

Сталин о совести и плутнях

Обычно считается, что список пьес о Сталине ограничивается знаменитой драмой "Батум", написанной классиком русской литературы Михаилом Булгаковым. Эту пьесу о революционной юности вождя автор "Мастера и Маргариты" создал в 1939 году и сначала назвал "Пастырь", однако позже переименовал в "Батум".

Пьеса оказалась невезучей и до сих пор ни разу не поставлена в театре. Сначала Сталин, узнав что один из его любимых драматургов («Дни Турбиных» вождь смотрел 17 раз) написал пьесу о нем, запретил ее ставить. По легенде, Иосиф Виссарионович тогда заявил: «Все дети и все молодые люди одинаковы. Не надо ставить пьесу о молодом Сталине».

После смерти Сталина случилось разоблачение культа личности и о постановке не могло быть и речи — текст пьесы и опубликовали-то впервые только в 1977 году, причем не в СССР, а в США, в издательстве «Ардис».

Краткий миг свободы случился в начале 90-х, когда никому ни до какой идеологии не было дела, все деньги делали. Возможно, поэтому именно тогда пьеса едва не увидела свет. Ныне известный политолог, а тогда модный театральный режиссер Сергей Кургинян поставил булгаковскую пьесу о молодом Сталине во МХАТе имени Горького на Большой сцене. Однако наверху быстро спохватились, и не то что до показов, а даже до премьеры дело не дошло: после предпремьерного показа спектакль был запрещен, а афиши — уничтожены.

Однако существует пьеса о Сталине, которую никто запрещать и не думает.

Не верите? А как вам такой диалог?

Филор: Жалею. Можно ли узнать, в чем состоит мое преступление?

Сталин: О! Так ты уже совсем утаил совесть, что она не напоминает тебе твоих плутней!

Есть, правда, нюанс — пьеса эта была написана за много лет до рождения вождя мирового пролетариата. Это комедия "Клад" основоположника немецкой классической литературы Готхольда Эфраима Лессинга, написанная в 1779 году.

Ростислав Юрьевич Данилевский в 1967 году так и писал в своей статье:

"Имена героев комедии были либо совсем заменены русскими значащими именами (Леандр — Любим, Маскарилль — Урвил, Рапс — Хват), либо переделаны для удобства русского произношения".

О том, что оригинальный Staleno был был переделан дореволюционным переводчиком в "Сталина", известный советский литературовед умолчал — дураков нет такие примеры приводить.

Логофет о "Кукушке"

"Кукушка" — смертельная игра русских офицеров

Сегодня в нашей "Службе забытых цитат" — рассказ о "кукушке" — чрезвычайно рискованной офицерской игре, которая, тем не менее, была широко распространена во всех отдаленных гарнизонах, от Мерва до Петропавловска-Камчатского. На Дальнем Востоке ее, правда, называли "Тигра".