Служба ликвидации - [142]

– Давай посмотрим сувениры, – предложила Ольга, потащив парня вдоль столиков с матрешками и прочей утварью. – Мне вот эта нравится, с лицом президента! – рассмеялась девушка.

– Отличный сувенир! – пробасил продавец, подтверждая выбор.

От соседнего столика к нему подошел продавец.

– Бабушка, сотку не разобьешь? Клиенту сдачу не могу набрать.

Мужик с матрешкой-президентом отслюнявил коллеге десять бумажек, и тот довольный ушел.

Сухарик переглянулся с Ольгой, и, не сговариваясь, они недоуменно уставились на продавца.

– А где бабушка-то? – спросил его Саша.

– Да я это. Прозвище такое! – рассмеялся веселый продавец. – Ну, берете президента? Десятка скидка!

– В следующий раз, – извиняющимся тоном ответила Ольга и потянула друга за рукав. Сухарик несколько минут молчал, пока глаза его не загорелись.

– Я понял, в чем дело! – воскликнул он, словно Архимед.

– Ты о чем?

– Ну, та фраза про бабушку! Она с большой буквы!

– Ничего не поняла, – буркнула девушка. – Кто с большой буквы?

– Мы думали про бабушку-родственницу, а это имя, понимаешь? Или кличка! С большой буквы! Бабушка! – радостно изложил мысль Сухарик.

– Может, с нас хватит? – вздохнула Ольга.

* * *

Каледин сидел в своем кабинете хмурый как туча. Идея начальства ему была не по душе, и ее реализацию он решил отложить в долгий ящик.

До следующей недели.

Подал голос городской телефон. Полковник с неохотой поднял трубку.

– Здравствуйте, мне Михаила Юрьевича, – произнес вежливый голос.

– Здравствуйте. Слушаю вас.

– Это Саша Калякин…

Полковника как обожгло: парень легок на помине…

* * *

Через десять минут в кабинете Каледина появился капитан Игнатов.

– Выходные в опасности! – радостно воскликнул полковник. – Все зависит от нас.

– В каком смысле? – осторожно осведомился оперативник, не понимая причины небывалой радости начальника.

– Только что звонил Мотыль и сообщил важные обстоятельства. Транскодер нужно искать у знакомого Баркаса по кличке Бабушка. Немедленно бери ребят и поднимайте заново все связи Баркаса. С кем дружил, с кем сидел, с кем на дело ходил… Нам нужен Бабушка!

– Если парень не ошибся, то ему орден полагается! – улыбнулся капитан.

– Вот-вот, – согласился Каледин. – А кое-кто хочет парня посадить.

Опер все понял.

– Чем раньше найдете, тем раньше начнутся выходные, – заметил полковник. – Как говорит НАШ генерал: «В рабочем дне у офицера двадцать четыре часа»

* * *

А на другом конце Москвы по мокрой мостовой с шипением проносились автомобили. Большинство зданий по соседству с магазином «Детский мир» были уже темными. На той же стороне улицы, примерно в середине квартала, излучало гостеприимный свет ночное кафе. В доме напротив погасили бульшую часть ламп. И только в монументальных зданиях центрального аппарата ФСБ ярко светились десятки окон.

В городе проводилась операция…

К кирпичной двенадцатиэтажке на «Автозаводской» бесшумно подкатила белая «восьмерка». Около соседнего дома замерла в ожидании «девятка» опергруппы. На выезде – белая «Волга» Каледина.

Старший лейтенант Кузин, одетый в потертые джинсы и тонкую куртку, под которой легко спрятались служебный «ПСМ» и радиомикрофон, вошел в темнеющий подъезд. Поднявшись на этаж, он вдавил коричневую кнопку и услышал за дверью звонок.

Никто не отвечал, однако, по данным наружного наблюдения, хозяин должен быть дома. Подождав минуты две, оперативник снова вдавил звонок…

– Кто там? – раздался настороженный, хриплый голос.

– От Баркаса Бабушке привет, – коротко ответил старлей.

Дверь приоткрылась на длину цепочки.

– Его нет, – выглянул небритый мужик с хитро бегающими глазами.

Кузин видел фотографию Бабушки и узнал его. По данным Информационного центра МВД, Бабушка промышлял кражами, за что отсидел пять лет. Но опер не мог показать виду, поскольку раньше они не встречались. Это была проверка.

– Скажи, как найти? Базар к нему важный есть, – настаивал старлей.

Мужик посмотрел гостю за спину – один ли – и признался:

– Я это. Чего надо?

– Баркас вещички велел забрать, которые тебе на хранение передал, – пояснил Кузин. – Только у меня времени в обрез.

Мужик с интересом оглядел опера и впустил в квартиру. Проведя его на кухню со старой мебелью из ДСП, Бабушка предложил ему табурет и сел за стол напротив. Кузин присел, положив на стол сумку-визитку. Миниатюрная видеокамера с передатчиком передала в машину Каледина четкую картинку.

– А где Баркас? – хитро глядя на гостя мелкими поросячьими глазками, поинтересовался мужик. Он знал, что кореш взял срок за кражу и теперь дожидается приговора.

– Ты че, типа, не в курсах? – удивился оперативник. – В хате спину парит. Супермаркет грабанул, да неудачно.

– Ты ему кто будешь, голубь? – странно глядя на собеседника, будто дырку сверлил, допытывался уголовник.

– А тебе что за дело! Может, ты прокурор? Или вещички наши скрысить решил? – с вызовом спросил Кузин. – А может, ты кентов не уважаешь! – попер он буром.

– Ладно, братан, осади, – примирительно тронул опера за руку Бабушка. – Я ваших дел не знаю. И что Баркас мне схоронить велел, тоже. Я не любопытный. Просто щупал, не мент ли пожаловал.

– Ты лучше девок за кудри щупай! – возмущался Кузин. – А не пацанов…