Служат уральцы Отчизне - [8]

Да, то, что он знал и испытал, обязывало к таким решениям, которые не всегда могли понять даже самые близкие. И когда Валерий вновь заговорил об Афганистане, Ирина, жена, подумала, что он, наверное, шутит. Но когда поняла, что это серьезно, то все внутри застыло на мгновенье, окаменело… Это только говорят, что в одну воронку два снаряда не лягут…

* * *

Уехал во второй раз «за речку» Востротин. Уже комбатом. Жене писал: «Греюсь под афганским солнцем», а у самого на груди еще один боевой орден — Красной Звезды.

Да, видать, не зря названия орденов, которыми наградили Востротина, начинаются со слова «красный». Кровь — тоже красная. И второй раз узнал Валерий, что такое госпитальная койка. Одно в радость — ранение менее серьезное, чем в первый раз (шутить в Афгане умеют). Отлеживался, получил новое звание — и снова в бой со своим батальоном.

В 1982 году Востротин получает еще один приказ, наверное, самый желанный для семьи и родителей: убыть в Москву для учебы в академии имени М. В. Фрунзе. Знали бы они, что после ее окончания (конечно же, с золотой медалью) их муж, отец и сын снова начнет глядеть в самый обрез карты Советского Союза — на всех на них смотрится кусочек Афганистана.

Правда, сначала — распределение в Одесский военный округ. В короткий срок часть, которой он командует, становится лучшей в воздушно-десантных войсках. Перспектива впереди самая заманчивая.

Но снились ему афганские горы. Отчего? Совесть его могла быть спокойной: дважды побывал там, где иные ни разу, дважды ранен, как воевал — ордена на груди. Но он пишет рапорт. Тем, кто мог неверно истолковать его шаг, наверное, что-то могли объяснить вот такие стихи:

Настоящие мужчины, не ища другой причины,

Думаю, меня поймут,

Разве может шашка боевая в ножнах почивать,

Если есть — огнем пылает — край,

Что кровью истекая,

продолжает воевать?

— Зря все это, — говорили одни.

— Глупости, — вторили другие.

Для них — да. Но просто надо знать характер Востротина, нестандартность его поступков, чтобы предсказать с самого начала — он туда вернется.

Кто знает, может, это и есть офицерская честь — в самом точном ее понимании.

* * *

Полк, который принял Востротин по прибытии в Афганистан, стали называть легендарным. Вступив в командование, Востротин учил солдат воевать по-настоящему, по-суворовски, как умеет сам. По сообщениям, поступавшим из Афгана, доходившим в печати и до Урала, можно было судить, что без востротинцев не обходилось ни одно сколь-нибудь значительное событие на театре военных действий. Будь то Алихейль или Хостинская операция.

Он вел ребят в бой ради жизни, зная высшую цену ее. Именно десантники полка Востротина с боем прорывались сквозь вражеские засады на спасение сбитого душманским «стингером» летчика Константина Павлюкова. Именно полк Востротина нашел Героя (Константину Павлюкову посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза) в одном из самых «духовских» районов — Чарикарской «зеленке».

Когда в Москве был подписан Указ о присвоении Валерию Востротину звания Героя Советского Союза, он со своими десантниками вел бой за высоту 3234 на подступах к дороге Гардез — Хост. То был один из решающих боев, в ходе которого успешно осуществилась операция по прорыву блокады. Двое подчиненных Востротина в этом бою также станут Героями Советского Союза.

* * *

Во все глаза всматривался в экран телевизора трехлетний племянник Востротина Дима, притихший, присмиревший, — а ведь непоседа, озорник — с гордостью оповещал каслинскую родню, собравшуюся у телевизора в тот памятный день февраля; не усидев, принимался тормошить тех, кто не разделял, по его разумению, его восторгов: «Глядите, дядю Валеру показывают!»

Показывали Георгиевский зал Кремлевского дворца — зал воинской славы: Валерию Востротину страна вручала Золотую Звезду Героя Советского Союза.

Дима играет «в дядю Валеру». Играет «в солдата Валеру» другой племянник, Миша, — сверстник Димы. В семье его называют «Мишей-десантником».

А вот у пионеров четвертого класса 27-й школы это не просто игры, ребята на большом серьезе взялись за то, чтобы удостоиться права назвать свой пионерский отряд именем героя-земляка. Их классная руководительница Валентина Ремизова рассказывала: «Провели мы сбор: родителей приглашали, учителей, знавших Валерия. Класс довольно трудный, да и мое классное руководство первое в жизни. Теперь ребята заметно подтянулись. Недавно провели смотр строевой песни. Наши мальчики пели «Голубые береты».

Первым, кто буквально ошеломил родителей Востротина радостным известием, был врач каслинской больницы Михаил Николаевич Рождественский — принес свежий номер «Правды» с Указом о награждении. Востротины всегда гордились сыном, знали о его подвигах, но не думалось им, что сын взлетит столь высоко. Хранится в доме их среди дорогих реликвий номер «Собеседника» за восемьдесят пятый год, где в интервью журналисту один из прямых начальников Валерия, генерал-майор Н. И. Сердюков, сказал: «Вот если бы меня спросили сейчас, кто из подчиненных может в будущем стать генералом, я бы назвал Валерия Востротина. Есть в нем качества, которые нужны командиру высокого ранга…»