Слушай песню ветра - [3]
А жить пятьдесят лет, думая – это, вообще говоря, гораздо утомительнее, чем жить пять тысяч лет, ни о чем не думая. Правильно?
А ведь правильно…
4
Первый раз я встретился с Крысой три года назад, весной, когда мы поступили в университет. Оба сильно напились, и уже не вспомнить, по какому поводу в пятом часу утра мы оказались в его черном шестисотом Фиате. Наверное, захотели навестить общего знакомого.
В любом случае, мы были пьяны в дым. Вдобавок стрелка спидометра показывала 80 км. Только улыбкой Фортуны можно объяснить то, что, снеся парковую ограду, пропахав клумбу рододендронов и со всего размаху въехав в каменный столб, мы не заработали ни ушиба.
Оправившись от шока, я вышиб ногой поломанную дверь и вылез наружу. Крышка капота улетела метров на десять вперед и приземлилась у клетки с обезьянами, а передок Фиата вогнулся точно по форме столба. Грубо разбуженные обезьяны страшно негодовали. Крыса сидел, вцепившись обеими руками в руль и согнувшись пополам – но не потому, что повредил себе что-нибудь, а потому что блевал на приборную доску съеденной час тому назад пиццей. Я забрался на крышу и через люк заглянул внутрь.
– Ты как?
– Да ничего… Малость перепил только. Блюю…
– Вылезти можешь?
– Если вытащишь.
Крыса заглушил двигатель, взял с приборной доски пачку сигарет и сунул ее в карман. Потом медленно взялся за мою руку и выбрался наверх. Сидя на крыше Фиата и глядя на начинавшее белеть небо, мы выкурили по нескольку сигарет. Мне почему-то вспоминался фильм про танкистов с Ричардом Бертоном в главной роли. Уж не знаю, о чем думал Крыса.
– Да-а-а… – сказал он минут через пять. – Повезло нам с тобой. Ты подумай, ни царапины! Разве такое бывает?
– И не говори, – сказал я. – Только машине-то, наверное, кранты?
– Да бог с ней. Машину можно новую купить. Везение не купишь!
Я с удивлением посмотрел на него.
– Ты что, богатый?
– Похож, да?
– Так это же хорошо…
Крыса не ответил, только неудовлетворенно потряс головой. И опять сказал:
– А все-таки нам с тобой повезло.
– Это точно…
Подошвой кроссовки Крыса потушил сигарету и щелчком пальца забросил окурок в клетку к обезьянам.
– Слушай, – сказал он, – может, нам с тобой в команду объединиться? Мы, за что ни возьмемся, все так славно получается!
– А с чего начнем?
– Давай пиво пить.
В автомате неподалеку мы купили с полдюжины банок пива и побрели к морскому берегу. Растянувшись на пляже, все выпили и стали смотреть на море. Погода была замечательная.
– Зови меня "Крыса", – сказал он.
– Почему "Крыса"? – удивился я.
– Уже не помню. Давно прилепилось. Сначала жутко не нравилось, а теперь нормально. Ко всему привыкаешь.
Мы побросали пустые банки в море, прислонились к волнорезу и часок вздремнули, с головой накрывшись своими пальто. Проснувшись, я почувствовал, как по всему телу разливается какая-то непонятная жизненная сила. Чудесное ощущение.
– Сто километров могу пробежать, – сказал я Крысе.
– Я тоже, – сказал Крыса.
На самом же деле нам предстояло выплачивать муниципалитету деньги за ремонт в парке – с рассрочкой на три года и с процентами.
5
К моему удивлению, Крыса ничего не читал. Никогда не видел его читающим печатный текст – не считая спортивных газет и рекламных листков. Когда я, чтобы убить время, брался за какую-нибудь книжку, он, подобно мухе, изучающей мухобойку, с любопытством в нее заглядывал.
– А зачем ты книжки читаешь?
– А зачем ты пиво пьешь?
Мы на пару закусывали маринованной ставридой и овощным салатом. Отвечая вопросом на вопрос, я даже не глядел в сторону Крысы.
Он крепко задумался. Минут через пять произнес:
– В пиве что хорошо? Оно все в мочу уходит, без остатка. Как всухую выиграл у кого-нибудь. Он сказал это и воззрился на меня, жующего.
– А зачем ты книжки читаешь?
Я проглотил последний кусок ставриды вместе с пивом и убрал тарелку. Рядом лежал недочитанный том "Воспитания чувств". Я взял его и с шуршанием пробежался по страницам.
– Затем, что Флобер уже помер!
– А живых не читаешь?
– Живых читать никакого проку нет.
– Почему?
– Потому что мертвым почти все можно простить.
Я повернулся к переносному телевизору на стойке – там исполняли "Дорогу 66".
Крыса опять задумался.
– А живым что – нельзя почти все простить?
– Живым? Я об этом как-то серьезно не думал… Но если они тебя совсем в угол загонят, как ты их тогда простишь? Наверное, не простишь… Подошел Джей, поставил перед нами еще по одной бутылке пива.
– А что будешь делать, если не простишь?
– Уткнусь в подушку и усну.
Крыса в растерянности мотнул головой.
– Странно… Как-то я не очень понимаю…
Я налил ему пива. Он весь съежился и думал. Потом заговорил:
– Последний раз я книжку читал прошлым летом. Не помню ни названия, ни автора.
Зачем читал, тоже не помню. Какой-то роман, а написала женщина. Героиня тоже женщина, знаменитый модельер, возраст около тридцати. Короче, она убедила себя, что больна неизлечимой болезнью.
– Что за болезнь?
– Не помню. Рак, наверное. Какие еще бывают неизлечимые? В общем, она едет на морской курорт и там мастурбирует всю дорогу. В ванне, в лесу, в постели, в море – короче, везде.
– И в море?
– Ага. Представляешь? Охота им про это писать. Будто больше не о чем.
Перед вами книга самого экстравагантного – по мнению критиков и читающей публики всего мира – из ныне творящих японских писателей. Возможно, именно Харуки Мураками наконец удалось соединить в своих романах Восток и Запад, философию дзэн и джазовую импровизацию. Если у вас возникает желание еще встретиться с героем Мураками и погрузиться в его мир, тогда прочитайте «Дэнс-Дэнс-Дэнс».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые на русском! Это первый сборник рассказов за последние годы, с тех пор как в Японии вышли «Токийские легенды» (2005). Харуки Мураками написал несколько романов. И только весной 2013 г. сочинил рассказ «Влюбленный Замза», который включен в книгу как пролог. А после него у автора появилось настроение и желание написать сборник рассказов «Мужчины без женщин», в самом названии которого заключен мотив и ключевая идея всех новелл: главные герои – мужчины, те, кого по самым разным обстоятельствам покинули женщины, те, кто потерял любовь всей своей жизни или не добился таковой.
"К югу от границы, на запад от солнца" (1992) – самый пронзительный роман классика современной японской литературы Харуки Мураками (р. 1949). Через двадцать пять лет в жизнь преуспевающего владельца джазового бара возвращается мистическая возлюбленная его детства – и почти забытая страсть вспыхивает вновь. Но призрак смерти неотступно следит за ним..."Касабланка" по-японски. Роман об экзистенциальной любви, которой не суждено сбыться, – впервые на русском языке.
«Хроники Заводной Птицы» несет в себе объем литературных форм поистине джойсовского масштаба: воспоминания, сны, письма, газетные вырезки, обращения к Интернету. И сколь фантастичными ни казались бы описываемые события, повествование не теряет от этого своей убедительности и притягательной силы. Роман оказывает гипнотическое воздействие. Эта самая амбициозная попытка Мураками вместить всю Японию в рамки одной литературно-художественной конструкции.
Новый сборник рассказов Харуки Мураками. В целом он автобиографический, но «Кто может однозначно утверждать, что когда-то произошло с нами на самом деле?». Все это воспоминания, но затронутые темы актуальны всегда. Казалось бы, мы все уже знаем о Харуки Мураками. А вот, оказывается, есть еще истории, которыми автор хочет поделиться. О чем они? О любви и одиночестве, о поиске смысла жизни, в них мистические совпадения, музыка, бейсбол. Воспоминания, бередящие душу и то, что вряд ли кому-то сможешь рассказать.
В «Избранное» писателя, философа и публициста Михаила Дмитриевича Пузырева (26.10.1915-16.11.2009) вошли как издававшиеся, так и не публиковавшиеся ранее тексты. Первая часть сборника содержит произведение «И покатился колобок…», вторая состоит из публицистических сочинений, созданных на рубеже XX–XXI веков, а в третью включены философские, историко-философские и литературные труды. Творчество автора настолько целостно, что очень сложно разделить его по отдельным жанрам. Опыт его уникален. История его жизни – это история нашего Отечества в XX веке.
Прошлое и настоящее! Оно всегда и неразрывно связано…Влюбленные студенты Алексей и Наташа решили провести летние каникулы в далекой деревне, в Керженецком крае.Что ждет молодых людей в неизвестном им неведомом крае? Аромат старины и красоты природы! Новые ощущения, эмоции и… риски!.. Героев ждут интересные знакомства с местными жителями, необычной сестрой Цецилией. Ждут порывы вдохновения от уникальной природы и… непростые испытания. Возможно, утраты… возможно, приобретения…В старинном крае есть свои тайны, встречаются интересные находки, исторические и семейные реликвии и даже… целые клады…Удастся ли современным и уверенным в себе героям хорошо отдохнуть? Укрепят ли молодые люди свои отношения? Или охладят?.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ненад Илич – сербский писатель и режиссер, живет в Белграде. Родился в 1957 г. Выпускник 1981 г. кафедры театральной режиссуры факультета драматических искусств в Белграде. После десяти лет работы в театре, на радио и телевидении, с начала 1990-х годов учится на богословском факультете Белградского университета. В 1996 г. рукоположен в сан диакона Сербской Православной Церкви. Причислен к Храму святителя Николая на Новом кладбище Белграда.Н. Илич – учредитель и первый редактор журнала «Искон», автор ряда сценариев полнометражных документальных фильмов, телевизионных сериалов и крупных музыкально-сценических представлений, нескольких сценариев для комиксов.
Андрей Вадимович Шаргородский – известный российский писатель, неоднократный лауреат и дипломант различных литературных конкурсов, член Российского и Интернационального Союзов писателей. Сборник малой прозы «Женские слезы: 250 оттенков мокрого» – размышления автора о добре и зле, справедливости и человеческом счастье, любви и преданности, терпении и милосердии. В сборник вошли произведения: «Женские слезы» – ироничное повествование о причинах женских слез, о мужском взгляде на психологическую основу женских проблем; «Женщина в запое любит саксофон» – история любви уже немолодых людей, повествование о чувстве, родившемся в результате соперничества и совместной общественной деятельности, щедро вознаградившем героев открывшимися перспективами; «Проклятие Овидия» – мистическая история об исполнении в веках пророческого проклятия Овидия, жестоко изменившего судьбы близких людей и наконец закончившегося навсегда; «Семеро по лавкам» – рассказ о судьбе воспитанников детского дома, сумевших найти и построить семейное счастье; «Фартовин» – детектив, в котором непредсказуемый сюжет, придуманный обычной домохозяйкой, мистическим образом оказывается связанным с нашей действительностью.Сборник рассчитан на широкий круг читателей.
Мураками — самый известный из ныне живущих японских писателей, автор полутора десятков книг, переведенных на многие языки мира. «Пинбол 1973» — второй роман «Трилогии Крысы», знаменитого цикла писателя, завершающегося «Охотой на овец» и продолженного романом «Дэнс, Дэнс, Дэнс».
«Дэнс, Дэнс, Дэнс» — продолжение романа «Охота на овец» известного во всем мире японского писателя X. Мураками. В центре повествования — те же герои, попадающие в цепь таинственных жестоких происшествий.