Слушай Луну - [6]

Шрифт
Интервал

– Но мы слышали чей-то голос, – возразил Альфи. – Я точно знаю, что слышали.

На этот раз нервы сдали у Джима, и он крикнул. Чутье твердило ему: возвращайся обратно, садись в лодку и греби отсюда подобру-поздорову. Но в то же время надо убедить себя, что никакого ребенка на острове нет, что Альфи не прав, что с самого начала им все почудилось. И они завопили хором, эхом повторяя крик друг друга.

В ответ где-то совсем рядом отчетливо раздалось то же самое поскуливание, но только какое-то приглушенное, сдавленное. Теперь-то уж сомневаться не приходилось. Это был голос ребенка – ребенка, перепуганного до смерти, и доносился он из чумного барака.

Первой мыслью Джима было, что это, должно быть, кто-то из местных ребятишек. Видно, малец отправился рыбачить и попал в переплет – потерял весло, к примеру, или упал за борт. В конце концов, не так давно он собственноручно вытащил из воды парнишку, который в одиночку отправился на лодке через пролив Треско. Бедолага споткнулся и полетел за борт, там его подхватило течением и унесло в море. А этого вынесло на берег Сент-Хеленс – никакого другого объяснения Джим придумать не мог. Но если бы на каком-то из островов пропал ребенок, он наверняка об этом бы слышал. Тревогу подняли бы на всем архипелаге. Все вышли бы в море на поиски. Нет, тут было что-то непонятное.

Альфи уже шагал вперед по тропинке, ведущей к чумному бараку, не переставая негромко приговаривать, обращаясь к тому, кто скрывался там, внутри, так мягко и убедительно, как только мог:

– Эй! Это всего лишь я, Альфи. Альфи Уиткрофт. Со мной тут мой отец. У тебя все в порядке, да?

Ответа не последовало. Оба они остановились на пороге, не очень понимая, что говорить и как быть дальше.

– Мы с Брайера, – подхватил Джим. – Ты же нас знаешь, да? Я отец Альфи. Что ты там делаешь? Из лодки выпал, да? Это проще простого. Проще простого. Ты небось задрог до смерти. Мы сейчас живенько тебя вытащим, отвезем домой, дадим горячего чаю с лепешкой, нальем горячую ванну. Согреешься в два счета, а?

Альфи опасливо переступил через порог чумного барака, и поскуливание прекратилось. Внутри не оказалось ни одной живой души, ничего, кроме папоротников и кустов ежевики. В дальнем конце здания, под дымоходом, виднелся очаг, укрытый сухим папоротником, толстым ковром папоротника, как будто кто-то пытался соорудить себе из него постель.

Внезапно какая-то птица выпорхнула из ниши в стене, хлопая крыльями, и сердце у Альфи едва не выскочило из груди. Он двинулся сквозь густые заросли, которые давным-давно завладели этими развалинами. Колючки цеплялись за его штаны и рубаху. Джим по-прежнему топтался у входа.

– Тут никого нет, Альфи, – прошептал он. – Ты же сам видишь.

Но Альфи ткнул пальцем куда-то в угол очага и замахал отцу рукой, чтобы не шумел.

– Не бойся, только не бойся, – произнес он вслух, ступая мягко и очень медленно. – Мы тебя мигом вытащим отсюда и привезем домой. У нас тут лодка. Мы тебя не обидим, честное слово. Все хорошо, правда. Выходи оттуда.

В зарослях папоротника мелькнуло лицо, бледное как смерть. Это в самом деле был ребенок – девочка, с запавшими щеками и слипшимися в сосульки темными волосами длиной по плечи. Она сидела, вжавшись в угол, и смотрела на Альфи огромными от ужаса глазами, сунув в рот кулак, чтобы не кричать. На плечи ее было накинуто серое одеяло. Лицо у нее было заплаканное, а саму ее колотила крупная дрожь.

Альфи присел на корточки, не приближаясь к очагу ни на шаг, – не хотел напугать девочку. Он ее видел впервые. Если бы она была с островов, он точно бы ее знал – он знал всех детей на Силли, они все друг друга знали, и не важно, кто на каком острове жил.

– Эй, – позвал он. – У тебя ведь наверняка есть имя, правда? – Она шарахнулась от него, тяжело задышала и снова закашлялась, не прекращая дрожать под своим одеялом. – Я Альфи. Меня нечего бояться, девочка. – Теперь ее взгляд был устремлен на Джима, она по-прежнему тяжело дышала. – Это отец. Он тебя не обидит, и я тоже. Ты же, поди, голодная, да? Долго ты здесь пробыла? Кашляешь ты просто ужасно. Откуда же ты тогда? И как сюда попала, девочка? – Она ничего не отвечала, лишь сидела, сжавшись в комочек, парализованная страхом, и взгляд ее метался от Джима к Альфи и обратно. Альфи медленно протянул руку и коснулся ее одеяла. – Да оно у тебя насквозь мокрое, – произнес он.

Ее босые ноги были все в грязи и песке, а платье, насколько он мог его разглядеть, представляло собой сплошные лохмотья. У ее ног валялись пустые ракушки и битая яичная скорлупа. Яйца были чаячьи.

– У нас сегодня дома на ужин будет макрель, – продолжал Альфи. – Мама прекрасно ее готовит, жарит в яйце и в овсянке, а к чаю у нас сегодня хлебный пудинг. Тебе понравится. У нас на берегу лодка. Поехали с нами? – Он сделал крохотный шажок в ее сторону, протягивая ей руку. – Ты можешь идти, девочка?

Девочка вскочила, как вспугнутый олененок, и, метнувшись прочь мимо него, поковыляла сквозь папоротник к двери. Видимо, она обо что-то споткнулась, потому что внезапно исчезла в зеленых зарослях. Джим сразу ее нашел – она лежала ничком без сознания. Из рассеченного лба хлестала кровь. Он склонился над девочкой. Все ноги у нее были в порезах и царапинах. Одна лодыжка опухла и побагровела. Девочка не дышала. Подоспевший Альфи опустился на колени рядом с ней.


Еще от автора Майкл Морпурго
Боевой конь

История о дружбе и преданности, рассказанная от имени лошади.После того как отец Альберта продал Джоуи, любимого коня сына, в британскую кавалерию, чтобы расплатиться с долгами, мальчик принимает решение во что бы то ни стало отыскать друга, с которым вместе вырос, и отправляется на фронт.Пронзительной нотой в повествовании звучит жалость ко всему живому, вера в самое лучшее в человеке. Автор предлагает читателю взглянуть на войну глазами лошади – беззаветно преданного человеку существа, почувствовать абсурдность войны, ответственность перед «братьями нашими меньшими».


Каспар, принц котов

Герой этой книги — не простой кот. Это принц Каспар Кандинский, житель трех городов: Москвы, Лондона и Нью-Йорка. Это единственный кот, спасшийся с гибнущего «Титаника».Не каждому коту выпадает такая судьба. Потому что далеко не у каждого кота есть столько верных и преданных друзей.Так что эта книга — не только о черном коте Каспаре. Эта книга — о мужестве, стойкости, бескорыстии, о готовности пожертвовать всем ради другого. Эта книга — о настоящей дружбе.


Рожденный бежать

Рождённый бежать» – трогательная история рыжего пса, принадлежащего к благородной породе английских борзых, грейхаундов, созданных для охоты и скачек. Однако, несмотря на высокую кровь, этот пёс ещё при рождении столкнулся с необходимостью бороться за жизнь. И эта битва была бы про играна, ещё не начавшись, если бы не мальчик по имени Патрик, спасший выводок щенят из вод канала. Золотисто-рыжий грейхаунд получил имя Бест и стал верным другом Патрика. Но это имя оказалось не последним. Жажда скорости, страстное желание бежать сыграли с юным Бестом злую шутку и надолго разлучили его с первым хозяином.


Мальчик из джунглей

«Мальчик из джунглей» – история удивительного спасения. Вернее, это история множества спасений, состоявшихся благодаря стойкости, решимости и доброте. Девятилетний Уилл, недавно потерявший отца, погибшего в Ираке, приезжает с матерью в Индонезию. Как раз накануне катастрофического наводнения 2004 года. В этой трагедии Уилл теряет мать, а сам остаётся в живых только благодаря слонихе по имени Уна, на которой мальчик катался, когда на побережье обрушилось цунами. Уна загодя почуяла беду и бросилась в горы, унося на себе ребёнка.


Адольфус Типс и её невероятная история

Автор более сотни книг, Майкл Морпурго живёт на тихой ферме в Девоне и, по собственному признанию, прежде чем перенести свои истории на бумагу, рассказывает их своим лошадям и собакам. Ведь в большинстве его книг животным отведена очень важная роль. Делая их героями своих приключенческих произведений, автор говорит о беззащитной красоте и хрупкости мира, его зависимости от человеческого участия и сострадания. Каждой своей историей Майкл Морпурго утверждает, что подлинная человечность держится на двух столпах – милосердии и силе духа.


В ожидании Ани

Автор более сотни книг, Майкл Морпурго живёт на тихой ферме в Девоне и, по собственному признанию, прежде чем перенести свои истории на бумагу, рассказывает их своим лошадям и собакам. Ведь в большинстве его книг животным отведена очень важная роль. Делая их героями своих приключенческих произведений, автор говорит о беззащитной красоте и хрупкости мира, его зависимости от человеческого участия и сострадания. Каждой своей историей Майкл Морпурго утверждает, что подлинная человечность держится на двух столпах – милосердии и силе духа.


Рекомендуем почитать
Золотая струя. Роман-комедия

В романе-комедии «Золотая струя» описывается удивительная жизненная ситуация, в которой оказался бывший сверловщик с многолетним стажем Толя Сидоров, уволенный с родного завода за ненадобностью.Неожиданно бывший рабочий обнаружил в себе талант «уринального» художника, работы которого обрели феноменальную популярность.Уникальный дар позволил безработному Сидорову избежать нищеты. «Почему когда я на заводе занимался нужным, полезным делом, я получал копейки, а сейчас занимаюсь какой-то фигнёй и гребу деньги лопатой?», – задается он вопросом.И всё бы хорошо, бизнес шел в гору.


Чудесное. Ангел мой. Я из провинции (сборник)

Каждый прожитый и записанный день – это часть единого повествования. И в то же время каждый день может стать вполне законченным, независимым «текстом», самостоятельным произведением. Две повести и пьеса объединяет тема провинции, с которой связана жизнь автора. Объединяет их любовь – к ребенку, к своей родине, хотя есть на свете красивые чужие страны, которые тоже надо понимать и любить, а не отрицать. Пьеса «Я из провинции» вошла в «длинный список» в Конкурсе современной драматургии им. В. Розова «В поисках нового героя» (2013 г.).


Убить колибри

Художник-реставратор Челищев восстанавливает старинную икону Богородицы. И вдруг, закончив работу, он замечает, что внутренне изменился до неузнаваемости, стал другим. Материальные интересы отошли на второй план, интуиция обострилась до предела. И главное, за долгое время, проведенное рядом с иконой, на него снизошла удивительная способность находить и уничтожать источники зла, готовые погубить Россию и ее президента…


Северные были (сборник)

О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.


День рождения Омара Хайяма

Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.


Про Клаву Иванову (сборник)

В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.