Слуги милосердия - [21]

Я ждала ответа губернатора Джиарод, но она, казалось, опять утратила дар речи. Возможно, потому что пыталась осмыслить вывод, который напрашивался из утверждения переводчика Зейат.

Переводчик, – сказала я, – вы предполагаете, что, поскольку переводчик Длайкви не вполне заслуживает доверия, она могла солгать нам о том, что она – переводчик Длайкви?

Весьма вероятно, – ответила Зейат. – Вы понимаете, почему я куда охотнее была бы Зейат, чем Длайкви. Мне не слишком нравится ее чувство юмора, и я определенно не желаю ее поощрять. Но я куда охотнее буду Зейат, чем Длайкви, прямо сейчас, поэтому, полагаю, мы можем позволить ей на сей раз немного поразвлечься. А есть что-нибудь, знаете ли… – движением руки она выразила свои сомнения, – что-нибудь осталось? От тела, я имею в виду.

– Мы поместили тело в анабиозный отсек, как только смогли, переводчик, – сказала губернатор Джиарод, изо всех сил стараясь ни голосом, ни видом не показать, как она поражена. – И… мы не знали, каким… каким обычаям надлежит следовать. Мы устроили похороны…

Переводчик Зейат наклонила голову и очень пристально посмотрела на губернатора.

– Это было очень любезно с вашей стороны, губернатор. – Она сказала это так, будто не вполне уверена в том, что это было любезно.

Губернатор опустила руку в карман пиджака и достала брошь из опала в серебре. Протянула ее переводчику Зейат.

– Мы, конечно, сделали памятные броши.

Зейат взяла брошь, осмотрела ее. Бросила взгляд на губернатора, на меня.

– У меня никогда не было таких раньше! И посмотрите, она такая же, как у вас. – Мы обе носили броши со времени похорон переводчика Длайкви. – Вы ведь не состоите в родстве с Длайкви, верно?

– На похоронах мы были вместо семьи переводчика, – объяснила губернатор Джиарод. – Для того чтобы все прошло пристойно.

– О, пристойность. – Словно это все объясняло. – Разумеется. Что ж, это больше, чем сделала бы я, честно говоря. Так. Значит, все понятно.

– Переводчик, – сказала я, – позволите ли поинтересоваться целью вашего визита?

Губернатор Джиарод поспешно добавила:

– Мы, разумеется, польщены, что вы удостоили нас этой чести, – и бросила украдкой взгляд в мою сторону, выразив таким образом неодобрение прямоте моего вопроса. Это было все, что она могла себе сейчас позволить.

– Целью моего визита? – переспросила Зейат, которую, казалось, это озадачило. – Ну, трудно сказать. Они говорили мне, что я – Длайкви, вы помните, а у Длайкви есть пунктик – помимо того факта, что нельзя верить ни одному ее слову, – ей все быстро наскучивает, и она в самом деле слишком любопытна. По отношению к самым неподходящим вещам в том числе. Я вполне уверена, что она прибыла сюда потому, что ей стало скучно и она хотела посмотреть, что тут будет. Но поскольку вы говорите мне, что я – Зейат, полагаю, что я здесь потому, что тот корабль действительно ужасно тесен и я пробыла в нем слишком долго. Мне бы в самом деле хотелось прогуляться вокруг, немного размяться и, возможно, получить какой-нибудь приличной еды. – Мгновение сомнения. – Вы ведь едите пищу, верно?

Такого вопроса я вполне ожидала бы от переводчика Длайкви. И возможно, она его задавала, когда прибыла впервые, потому что губернатор Джиарод ответила очень спокойно, чувствуя себя, как мне показалось, более уверенно:

– Да, переводчик. Не хотели бы вы чего-нибудь съесть?

– Да, пожалуйста, губернатор.

Когда переводчик Зейат еще летела к базе, губернатор Джиарод собиралась привести ее в свою резиденцию не через парадный вход, а через туннель доступа. До заключения договора Пресгер раздирали на части человеческие корабли и базы – вместе с их обитателями – без всякой постижимой причины. Все попытки сражаться с ними или защититься от них оказались бесплодными. До появления переводчиков ни одному человеку не удавалось вступить в общение с Пресгер. Оказываясь в непосредственной близости к ним, люди просто умирали, зачастую – мучительной и неопрятной смертью. Договор положил всему этому конец, но люди боялись Пресгер, и у них были на то достаточные основания. А поскольку я настояла, что нам не следует скрывать смерть переводчика Длайкви, у людей будут серьезные причины для опасений в связи с прибытием переводчика Пресгер теперь.

Я, со своей стороны, указала на то, что переводчика Длайкви окружили тайной и ничего хорошего из этого не вышло. Судя по всему, переводчика Пресгер невозможно ни спрятать, ни удержать взаперти. Так что, хотя большинство обитателей базы, несомненно, боятся Пресгер, что вполне понятно, и прибытие переводчика усилит их опасения, сама она будет выглядеть вполне по-человечески и вовсе не угрожающе, и, увидев ее, люди успокоятся. Губернатор Джиарод в конце концов согласилась, и мы отправились на лифте на главную площадь. Утро на базе было в разгаре, и множество граждан прогуливались по площади или стояли группами и беседовали. Всё как всегда, за исключением двух деталей: перед входом в храм Амаата – четыре ряда сидящих на затертом полу священников, в центре переднего ряда – ее преосвященство Ифиан, а дальше длинная, извивающаяся очередь граждан, которая протянулась от входа в здание администрации базы почти на три четверти длины площади.