Слуги Государевы - [35]
А в крепости Мариенбург, что на старой Юрьевской дороге стояла, от Пскова на Дерпт нынешний, жил пастор Глюк. В общем, факт для истории российской согласитесь незначимый. Если б не одно обстоятельство. С детства жила у него сирота деревенская Марта по фамилии Скавронская. Из крестьян ливонских. Пожалел когда-то девку пастор:
— Пропадет ведь! Иль шведы себе на забаву заберут, иль с голоду подохнет.
Взял себе в услужение. Пастор небольшой двор держал постоялый. Руки рабочие всегда нужны. Не ошибся он в Марте. Старательна была и трудолюбива. За постояльцами убирала, стирала, гладила, шила. Готовить умела хорошо и вкусно. Сама девка роста невысокого, коренастая такая. Не красавица, но и не уродина. Лицо круглое, глаза большие, правда, нос курносый слегка портил, зато фигура была отменная. Не по годам развитая. Грудь полная и бедра широкие. Заглядывались на нее постояльцы. Это и заботило пастора. Имел он подозрения, что и служанка его не прочь вечерком заглянуть то к одному, то к другому. Тут и война началась.
— Замуж выдать надобно девку! А то по рукам пойдет. — решил пастор и сам жениха ей присмотрел. Трубача гарнизонного Иоганна Краузе. Веселый такой был парень. Да и Марте смешливой он приглянулся. Повенчал их быстренько пастор. Стали жить они вместе. Что из этого вышло, о том речь далее пойдет.
Глава 10 По отношению к врагу все дозволено!
— Чинить промысл над противником, не вступая с ним в генеральную битву, и действуя против него партиями. Истощать, разорять и жечь! К врагу все дозволено. — гласил приказ царя. Этому и следовали, дабы конфуза нового не было. Шарахались по сторонам. Наскочут исподтишка, пограбят и назад. Остерегались шведа! Это было то, что потом историки назовут «нарвским синдромом». И еще б не испытывать:
— Вона, Корсаков напал на шведа подле мызы Рыуге. Их всего то тыща с небольшим было, а наших почти четыре. Так еле ноги унесли.
Но шведам тоже нелегко было. Шлиппенбах вторгся один раз шестью ротами с рекогносцировкой. Да под Печерским монастырем отбит был с уроном. Задергали шведов набегами. Особенно казаки малороссийские постарались. Их гетман Мазепа по приказу царя прислал. Шереметеву в сикурс. Ох и не любил же их боярин.
— Дикие они и к бунтарству склонны! — говорил презрительно.
Вольность казачья по нему так всегда мятежом припахивала. Притеснял, как мог. То провиант, для казацких полков заготовленный исчезал таинственно, то лошадей отбирал, коли потребность была. Казаки роптали, а злость свою на обывателе вымещали. Ладно б на чужой земле, чухну всякую, так от голода и на своих православных обрушивались. Кровное отбирать начали у мужиков. А те — за вилы!
Полки драгунские только по названию к кавалерии относились. На них не иначе смотрели, как на пехоту с лошадьми. Все Ренне постарался. Сколько их, проходимцев со шпагами болталось по Европе в промежуток временной между войнами наследственными. От пфальцской до испанской. Вот и барон курляндский пролез на службу русскую, да морочил голову поначалу. В кавалерии толка-то не знал. Хотя, по правде сказать, офицер был не плохой. И храбрый. Но…лошадей приказывал сбатовать за шеренгами драгунскими и…
— Никаких экзерций конных. Одни пешие! Стрельба плутонгами, по командам. — и поехали:
— К заряду!
— Открой полки!
— Вынимай патрон!
— Скуси!
— Сыпь порох на полки!
— Закрой полки!
— Обороти фузей!
— Патрон в дуло!
— Вынимай шомпол!
— Прибей заряд!
— Шомпол в ложу!
— На плечо!
— Взводи курки!
— Прикладывайся!
— Пали!
— Курок на первый взвод!
— Закрой полки!
— На плечо!
— К ноге!
Пятнадцать команд полагалось дать до производства одного выстрела!
Но были и такие, как Дуглас МакКорин. Правда, он теперь просто Корин назывался. Писарь раз ошибся и не написал полностью. То ли по невниманию, то ли по лени, но этим многие писцы страдали. Стал наш шотландец именем покороче. Поначалу путаница даже возникла. Особенно с жалованием. Ну тут Дуглас так разорался, что все выдали и сразу. А на фамилию новую он плюнул. Лишь бы платили. Пока Ренне торчал в полку, он и не вмешивался. А как уезжал курляндец, на конь сразу сажал всех. Эскадронное учение проводил.
Тут другая беда приключилась. С кормами совсем худо стало. Пока на травах сидели, куда не шло, а как началась осень промозглая, хоть караул кричи! Край-то разорен весь. Что в своих, что в чужих пределах. Приказано было идти пешими, а лошадей в поводу весть. Да, хоть верхом, хоть нет, все едино, лошадь не человек, долго терпеть не будет. Упала обессиленная — встать не заставишь.
Шотландец извелся весь. Голштинец его, Зигфрид, одним сеном сыт не будет. Ему овес подавай отборный! А где взять-то?
Исхудал конь. Ребра торчали. Хоть офицерским лошадям прокорм в первую голову отдавали. А драгунские падали. Одна за одной.
— Если б был приход неприятеля, то отпора дать не на чем! — отписывал Шереметев царю.
Пока на травах сидели, один раз выступили таки против шведа. Шереметев своего сына Михаила отрядил с одиннадцатью тысячами войска. Разгромили они шведский отряд возле мызы Ряпиной. В шестьсот человек целых! Но удача, что не говори.
А вот полковнику Корсакову не повезло. Отбили их шведы с уроном значительным. В газетах европейских все приукрасили, будто русских было почти сто тыщ. Карл XII на радостях прислал Шлиппенбаху патент на чин генеральский. Тот вздохнул тяжко, бумагу королевскую почитав:
Слуги государевы — дети тех, кто стяжал славу России на полях Северной войны, среди украинских степей, белорусских болот и «финских хладных скал». На войне трудно сохранить благородство, но возможно. Молодому офицеру Алексею Веселовскому придется не только пройти через поле брани, но и пережить трагическую любовь, ссылку, потерю семьи, пронести сквозь все испытания верность долгу и присяге, не соблазнившись заманчивыми предложениями сменить государство и службу. Так поступали многие, верно и храбро служившие России, ибо они были иностранцами, наемниками, а не истинными слугами государевыми.
В российской военной историографии «южное» направление всегда довлело над «северным». Между тем, по своей продолжительности войны Руси — России со Швецией превосходят все конфликты с другими неприятелями. Автор книги использовал немало источников, в том числе и новейшие исследования «северных» войн, материалы последних научных конференций, состоявшихся в прошлом, юбилейном, году, когда отмечались и 300‑летие Полтавской «преславной баталии» и 200‑летие завершения семивекового противостояния — Фридрихсгамский мирный договор, по которому Великое Княжество Финляндское вошло в состав России.
«Время греха» — роман о человеческом бытие и деньгах — религии нашего общества, загоняющей всех в глухой тупик безысходности. Сужение ментального пространства смертельно опасно, прежде всего, для женщин, ибо им по природе своей более консервативным, труднее всех вырваться из сжимающих сознание тисков тоталитарной секты нового Вавилона — царства сумрака, вырождения, мерзости, отступничества, разврата, упадка и запустения.
Начало XX века современники назвали Прекрасной эпохой: человек начал покорение небесной стихии, автомобили превратились в обычное средство передвижения, корабли с дизельными турбинами успешно вытесняли с морских просторов пароходы, а религиозные разногласия отошли на второй план. Ничто, казалось, не предвещало цивилизационного слома, когда неожиданно Великая война и европейская революция полностью изменили облик мира. Используя новую системную военно-политическую методологию, когда международная и внутренняя деятельность государств определяется наличным техническим потенциалом и стратегическими доктринами армии и флота, автор рассматривает события новейшей истории вообще и России в первую очередь с учетом того, что дипломатия и оружие впервые оказались в тесной связи и взаимозависимости.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.