Слуги государевы. Курьер из Стамбула - [10]
…“
По моему мнению, характеристики исчерпывающие. Если уж сам Фридрих II так высказался, а он был далеко не сентиментальным королем, и в этом его поддержал собственный адъютант Миниха…, то нам добавить нечего.
Но вернемся к нашему повествованию.
Вот и напоминал Алеша матушке о том приглашении в Петербург.
— Господи, — крестилась испуганно Евдокия Петровна, — подумай сам-то, кто теперь Миних? Фельдмаршал. Он с самой Императрицей общается. А мы кто? Ты думаешь, глупенький, что помнит он нашу деревню забытую?
— Помнит, матушка, — убеждал ее Алеша, — помнит! Он же сказал: «Слово Миниха!» А раз он фельдмаршал, так значит и обещания просто так не раздает.
Мать прижимала к груди головку чада своего неразумного и тихонько плакала.
Алеша не успокаивался и каждый вечер заводил по-новой. Между тем и до деревни Хийтола докатилась весть, что Миних добился у Императрицы учреждения Шляхетского кадетского корпуса, где будут недорослей дворянских учить наукам разным, да офицеров и чиновников из них готовить.
— Матушка — взмолился опять Алеша — вот видите, Его Сиятельство учредил шляхетский корпус, чтобы такие, как я учиться могли.
— Алешенька, знаешь сколько знатных, да богатых фамилий дворянских на Руси. Не чета нам, захудалым. Кто ж возьмет тебя туда?
— Матушка, но ведь Миних обещал! — глаза Алеши наливались слезами. — Он возьмет! Вот увидишь. Я же и читать умею, и считать, и книжки иноземные понимаю.
— Ох, горе мое луковое. Вот выучил тебя отец Василий, царство ему небесное, на мою голову. Что ж мне с тобой делать?
На счастье Алешино, а может и нет, в начале лета 32-го года опять заглянул в их деревню отряд драгун Выборгского полка с майором Павловым. Миних собирал весь этот полк, разбросанный ротами по всей губернии приграничной в столицу. Замыслил фельдмаршал конницу новую создать — кирасирскую, по образцам европейским, в рыцарских латах, на конях могучих. И приглянулся ему именно Выборгский полк, коей знал Миних еще по инспекциям прошлым.
Встал Павлов на постой к Веселовским, как обычно это бывало, и обратилась к нему с нижайшей просьбой Евдокия Петровна.
— Господин майор, возьмите нас с сыном Алешей в Петербург. Далось ему это обещание его сиятельства графа Миниха взять в обучение, — взмолилась вдова.
— А что, правильно отрок думает. Раз фельдмаршал обещал, раз слово дал — сдержит, — подмигнул Алеше добродушно майор. — Драгуном станешь, а может и кирасиром. Вон фельдмаршал полк новый собирает. Все в латах будут, как рыцари древние. Ни пуля не возьмет, ни сабля вражеская.
— Я бы на корабле хотел плавать, по морям-окиянам, — тихо промолвил Алеша, выдавая мечту свою сокровенную. О дальних плаваньях, о странах неизведанных еще больше рыбаков ладожских рассказывал ему отец Василий, покойный. Подогревал любовь отрока к морю, бегавшего на берег смотреть, как шумят ладожские волны.
— Это ты брось, — притворно нахмурился Павлов. — Флот ныне дрянь. В гаванях кронштадтских стоит, гниет только бестолку. А в плавания ни в дальние, ни в ближние не ходит. Вот как отправили экспедицию командора Беринга, так от них ни слуху, ни духу. Верно, сгинули. А ведь та экспедиция волей Петра Лексеевича, царство ему Небесное, была собрана. То-то. А кавалерия — это краса нашей армии. Это атаки лихие. Это доблесть воинская. Это чины, награды. Так-то, отрок. Выкинь из головы своей мысли пустые. Море сейчас для бездельников.
Немного подумав, майор добавил:
— С моей ротой обоз завтра пойдет. С ним и поедете. И веселее, и безопасно.
— Господи, благослови вас за доброту вашу, — Евдокия Петровна аж в ноги опустилась драгунскому офицеру.
— Ну что вы, что вы, матушка, — засуетился майор, поднимая ее, — пустое это. Не нужно меня благодарить. За что? За то, что сына вашего в армию забираю? Еще неизвестно, благодарить будете иль проклинать меня. Я свой долг офицерский всего лишь исполняю. Рекрута беру. Так что не стоит меня благодарить.
С драгунской ротой Павлова Веселовские и попали в Петербург. Сутки майор дал своим солдатам почистить мундиры, оружие, привести в порядок прически и амуницию, а за это время и обоз подтянулся. Так Веселовские прямо с драгунами и появились у дома Миниха. Сам фельдмаршал лично встречал солдат, принимал рапорт командира, обходил весь строй, осматривал каждого, а вышагивавший рядом адъютант делал пометки на бумаге. Миних самолично отбирал всех в свой новый полк. Закончив обход, граф заметил и мать с ребенком, стоявших в стороне.
Прищурившись, фельдмаршал подумал и решительно направился к ним:
— Помню, деревня Хийтола близ крепости Кексгольмской, — рявкнул Миних так, что у Евдокии Петровны ноги стали сами подгибаться от страха. — Ну-ну, кого напугалась? Миниха? Ты что, мать, сына привезла? Отлично! Мы как раз корпус открыли шляхетский. Академию, то бишь, Рыцарскую. Зачислим его туда. Миних все помнит. Миних обещал. Как фамилия-то недоросля дворянского? Вот запамятовал! И лет сколько?
— Веселовский Алеша Иванов сын, пятнадцать к осени будет, — еле слышно прошептала мать, — ваше… ваше сиятельство.
— Отлично. Адъютант! — рявкнул Миних. — Мой приказ генералу Луберасу: отрока дворянского Алексея Веселовского с сего дня зачислить в четвертый класс корпуса, дабы шляхетство наше от малых лет в теории обучалось, а потом и в практику годны были. Так повелела наша матушка Императрица Анна Иоанновна. Так и будет. Это я говорю — Миних.
«Время греха» — роман о человеческом бытие и деньгах — религии нашего общества, загоняющей всех в глухой тупик безысходности. Сужение ментального пространства смертельно опасно, прежде всего, для женщин, ибо им по природе своей более консервативным, труднее всех вырваться из сжимающих сознание тисков тоталитарной секты нового Вавилона — царства сумрака, вырождения, мерзости, отступничества, разврата, упадка и запустения.
В российской военной историографии «южное» направление всегда довлело над «северным». Между тем, по своей продолжительности войны Руси — России со Швецией превосходят все конфликты с другими неприятелями. Автор книги использовал немало источников, в том числе и новейшие исследования «северных» войн, материалы последних научных конференций, состоявшихся в прошлом, юбилейном, году, когда отмечались и 300‑летие Полтавской «преславной баталии» и 200‑летие завершения семивекового противостояния — Фридрихсгамский мирный договор, по которому Великое Княжество Финляндское вошло в состав России.
Кто они — слуги Государевы? Это офицеры великой армии Петра. Армии, прошедшей через все горнила Великой Северной войны, испившей всю горечь первых поражений и заслужившей фанфары победы в свою честь при Полтаве. Русские офицеры — сыны дворянские Петр Суздальцев и Андрей Сафонов, их воспитатель, старый солдат Афанасий Хлопов, шотландец, профессиональный ландскнехт Дуглас МакКорин, отвоевавший всю жизнь в разных армиях, но признавший, что ему нигде так не было хорошо, как с русскими, — вот те, кто образовал костяк новой армии Петра.
XVII век, колонии Нового Света на берегах Карибского моря. Бывший британский офицер Эдвард Дойли, потеряв должность и смысл жизни, волей судьбы оказывается на борту корабля, принадлежащего пиратской команде. Ему предстоит пройти множество испытаний и встретить новую любовь, прежде чем перед ним встанет выбор: продолжить службу английской короне или навсегда присоединиться к пиратскому братству…
В основе повести — операция по ликвидации банды террористов и саботажников, проведенная в 1921–1922 гг. под руководством председателя областного ЧК А. И. Горбунова на территории только что созданной Удмуртской автономной области. К 70-летию органов ВЧК-КГБ. Для широкого круга читателей.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.