Слуга трех господ - [53]

На этом разговор, а вместе с ним и ужин, закончились. Попрощавшись с Власовым, Деменев ушел в свой кабинет, где, оставшись наедине с самим собой, долго анализировал слова Власова, но никак не мог решить, прав он или нет. Наблюдая за уже построенными и еще строящимися боевыми сооружениями в УРах на новой границе, Деменев считал, что, несмотря на все имеющиеся недостатки в оборудовании и состоянии УРов, вся система оборонительных укреплений на новой западной границе представляет собой довольно мощную оборонительную линию, которая при своевременном занятии гарнизонами УРов и полевыми войсками будет непреодолима для противника. И все-таки какой-то «червячок» точил мозг Деменева. А вдруг агрессору все-таки удастся прорвать нашу оборону на новой границе, и нам придется отступать в глубь страны, вот тогда действительно пригодились бы боевые укрепления на старой границе, если бы их сохранили в боевой готовности. Но теперь они полностью разукомплектованы, и организовать там достойную оборону и остановить противника советским войскам вряд ли удастся. Тогда получается, что Власов прав. Красной армии действительно придется и дальше отступать в глубь страны. Но эти мысли Деменев гнал из своей головы, хотя ему это и не удавалось сделать. И он уснул, так и не придя к одному мнению. А на второй день Деменев с головой окунулся в текущие дела, и вчерашний разговор с Власовым отошел на второй план.

Глава 2. Юго-Западный фронт

Спустя неделю после разговора Деменева с Власовым в ночь с 21 на 22 июня 1941 года полковник Деменев дежурил по корпусу. В частях корпуса было все спокойно, никаких тревожных сообщений в штаб не поступало. Работы в штабе, как всегда, было много, и Деменев просидел за документами далеко за полночь. Спать лег он только в два часа ночи. Но, несмотря на усталость и позднюю ночь, он еще долго не мог уснуть. Мысли о предстоящей войне с фашистами, в неизбежности которой уже никто не сомневался (вопрос был только в дате и времени), не выходили из головы. И только около трех часов ночи его сморил сон, и он крепко уснул. Но долго поспать ему в эту ночь не удалось. Уже через полчаса его разбудил дежурный офицер штаба майор Г.П. Филимонов, который взволнованным голосом доложил Деменеву, что немецкие самолеты бомбят город Львов и окрестные населенные пункты. Проснувшись, Деменев и сам услышал гул вражеских самолетов, летающих над городом, и разрывы бомб. Он попытался позвонить в штаб 6-й армии, чтобы выяснить обстановку и получить указание о действиях корпуса. Но проводной телефонной связи со штабом армии уже не было. Не смог Деменев связаться и со штабом КОВО, с которым тоже не было телефонной связи. Не дозвонившись в штаб 6-й армии и КОВО, Деменев позвонил на квартиру Власова, телефонная связь с которой еще работала, и доложил комкору обстановку. Выслушав доклад Деменева, Власов приказал ему немедленно вывести из здания штаба корпуса людей, убрать всю документацию, необходимое оборудование и технику, погрузить все штабное имущество в машины, которые на время погрузки установить как можно дальше от здания штаба, и подготовить штабную колонну к отправке в н.п. Якоблики. А также приказал любым способом передать его приказ командирам всех частей и соединений 4-го мк, немедленно поднять по тревоге свои войска и направить их в населенные пункты, предусмотренные планом сосредоточения и развертывания войск 4-го мк на случай боевых действий. Кроме того, Власов приказал Деменеву вызвать в штаб корпуса всех работников штаба и предупредил, что сам он уже выезжает в штаб корпуса. Закончив телефонный разговор с комкором, Деменев поручил выполнение приказа Власова майору Филимонову, а сам попытался связаться по телефону с командирами частей 4-го мк, чтобы передать им приказ Власова. Но только с 32-й тд проводная связь еще сохранилась, а с остальными частями корпуса ее уже не было. Поэтому Деменеву пришлось связываться с ними по радиосвязи, а в 8-ю тд послать связного.

Спустя всего несколько минут после завершения эвакуации штаба 4-го мк по зданию, в котором он находился, был нанесен мощный целенаправленный бомбовый удар немецкой авиации, в результате которого здание бывшего штаба корпуса за считанные минуты было полностью разрушено и превратилось в груду битого кирпича, бетона и других обломков. А немного позже стало известно, что и по местам постоянной дислокации войск всех соединений 4-го мк были нанесены целенаправленные интенсивные бомбовые удары немецкой авиации, в результате чего военные городки и оставшаяся в них неисправная техника тоже превратились в груду развалин. И только Власов, не дожидаясь приказа вышестоящего командования, взял на себя ответственность и приказал вывести все войска корпуса из военных городков. (За что командующий 6-й армией генерал-лейтенант И.Н. Музыченко пообещал Власову после окончания военного конфликта с немцами отдать его под суд военного трибунала. Но выполнить свое обещание он не смог, потому что военный конфликт с Германией затянулся на целых четыре года. За это время сам Музыченко попал в плен к немцам). Войска были выведены из военных городков до начала бомбардировки, в результате чего ни личный состав, ни техника 4-го мк не пострадали и в полном составе выступили в пункт сосредоточения. А вот другие дивизии и корпуса КОВО, где их командиры ждали приказа вышестоящего командования на вывод своих войск из мест постоянной дислокации в пункты сосредоточения согласно плану прикрытия границы и были подвергнуты интенсивной бомбардировке немецкой авиацией, понесли очень большие потери людей и техники, не успев даже выйти из своих городков. С прибытием в штаб корпуса комкора и всех работников штаба Власов поручил начальнику штаба корпуса генерал-майору А.А. Мартьянову возглавить штабную колонну и вместе с ней, под прикрытием 32-й тд, двигаться в новый пункт дислокации штаба 4-го мк, а сам вместе с Деменевым и начальником оперативного отдела корпуса майором И.И. Барановым уехал вслед за 32-й танковой дивизией. И чем ближе они подъезжали к государственной границе, тем сильнее раздавались артиллерийско-минометная канонада и взрывы бомб немецкой авиации. Огонь был таким интенсивным, что отдельных орудийных выстрелов и разрывов снарядов и бомб не было слышно. Все они слились в один сплошной гул. От взрывов бомб и снарядов, а также от горевших лесов, жилых и производственных зданий и других объектов вся приграничная территория окуталась дымом, в котором, как в густом тумане, ничего не было видно. В пять часов утра, когда войска 32-й тд и колонна штаба прошли уже почти половину пути до нового места сосредоточения, из штаба КОВО по радиосвязи в войска округа, в том числе и в штаб 4-го мк, поступило сообщение, что на рассвете 22 июня 1941 года без объявления войны немецкая артиллерия открыла огонь по нашим пограничным заставам, а авиация подвергла бомбардировке нашу приграничную территорию. Спустя полчаса артиллерийский обстрел и бомбардировка были перенесены в глубь нашей территории, а государственную границу СССР пересекли германские войска и начали двигаться в восточном направлении. Но какие силы вермахта были задействованы против войск КОВО и где конкретно в настоящее время они находились, было неизвестно. Неизвестно было также, что это: война? или очередная немецкая военная провокация? Но, несмотря на такую неясность и отсутствие указаний вышестоящего командования, командующий КОВО генерал-полковник М.П. Кирпонос приказал поднять по тревоге войска округа и направить их в районы сосредоточения, предусмотренные планом КОВО на случай боевых действий — 6-ю армию под командованием генерал-лейтенанта И.Н. Музыченко в Рава-Русский УР, а в смежный с ним Струмиловский УР — 5-ю армию под командованием генерал-майора М.И. Потапова, с задачей занять там оборону и задержать противника. Но в связи с тем, что связь к этому времени между штабом КОВО и штабами армий и корпусов была нарушена, до многих соединений округа этот приказ своевременно не был доведен, и они продолжали оставаться на местах постоянной их дислокации, подставляя себя под бомбовые удары немецкой авиации.