Слуга смерти - [2]

— Откуда сведения?

— Из разговора, записанного по одной из фэбээровских «линий доверия». Вроде бы ничего особенного — парень был сильно пьян и изъяснялся не слишком членораздельно, но Нина выудила его из общей кучи.

— Почему?

— Потому что то, о чем он говорил, выходило далеко за рамки обычного, а она знает, что подобное вовсе не означает, что это неправда.

— И как же ты его нашел?

— Эти телефонные звонки вовсе не столь анонимны, как о том заявляет ФБР. Нина определила, что звонок сделан из бара в Южной Дакоте. Я поехал туда и подождал, пока нужный человек не появится снова. Для него это вовсе не оказалось неожиданностью.

— И?

— Информатора зовут Джозеф. Он вырос в Харре, поселке в нескольких милях к западу от Якимы. Ты знаешь, что это территория резервации?

— Для чего-либо иного тут чересчур уныло. Мы настолько добры к этим ребятам, что даже странно, почему они так нас не любят?

— Они здесь жили, Уорд. И не наша вина, что тут теперь почти как на луне. Джозеф был в гостях у родных и неделю назад отправился прогуляться в лес. Прогулка оказалась долгой — в итоге он провел там несколько суток. Должен заметить, что, судя по его внешности, Джозеф постоянно и помногу пьет. Вены у него тоже выглядят не лучшим образом. Однако он вполне уверенно описал место, где побывал.

— Почему он просто не обратился в полицию?

— Не думаю, что с местными копами у него самые лучшие отношения. Именно поэтому он и оказался в Южной Дакоте.

— И что, он увидел твою новую симпатичную бородку и решил с ходу тебе довериться?

Зандт отвернулся.

— Я надеялся, что ты не заметишь.

— Уверяю тебя, заметил. И даже не начал отпускать по этому поводу шуточки.

— Нине она нравится.

— Кожаные сумочки ей тоже, вероятно, нравятся. Но это же не значит, что ты должен носить такую на голове. Так где сейчас этот Джозеф?

— Исчез. У него теперь в кармане двести долларов, и я не думаю, что он станет с кем-то еще разговаривать. Он и так уже не на шутку перепугался — ему почудилось, будто он видел привидение или что-то в этом роде.

Зандт покачал головой, словно подобное казалось ему чересчур большой глупостью, чтобы тратить на нее слова.

Я отвернулся, прежде чем он успел увидеть выражение моего лица.

Примерно через полчаса после того, как мы миновали Топпениш, мне стало казаться, будто мы и в самом деле на другой планете. Возможно, когда-то и имело смысл сюда приезжать, но теперь — никакого. Здесь не было деревьев, лишь остроконечные холмы, неглубокие каньоны и небольшие островки растительности среди остатков прошлогоднего снега. Серо-коричневые камни напоминали равнодушную акварель, висящую на стене в коридоре. Небо посерело, и облака опустились на холмы и долины подобно белому мху. Единственным, что притягивало взгляд, оставалась дорога.

Зандт постоянно посматривал на часы. Еще через десять миль он сбавил скорость, озираясь по сторонам. Наконец он увидел то, что искал, и съехал на обочину.

— Попробуем подобраться как можно ближе.

Он свернул на неширокую дорожку, которую я даже не заметил. Некоторое время мы подпрыгивали на ухабах, двигаясь вниз по склону холма, пока не оказались ниже уровня шоссе. Похоже было, что здесь никто не проезжал уже очень давно. Через полмили спуск стал круче, и я вцепился в сиденье обеими руками.

Удостоверившись, что нас не видно с дороги, Зандт остановил машину и вышел. Я тоже. Было очень тихо.

Я огляделся по сторонам.

— Здесь?

— Нет, но остальной путь придется пройти пешком.

— Никогда не любил пеших прогулок.

— И почему я не удивлен?

Он достал из кармана нечто вроде электронной записной книжки с плоской крышкой.

— GPS-навигатор?

Он кивнул.

— Мне бы не хотелось заблудиться.

Отметив положение пикапа, он направился вверх по склону. Вид вокруг ничем не отличался от того, что мы наблюдали уже полдня, если не считать отсутствия шоссе.

— Пошли.

Мы двинулись по тропинке, которая огибала холм сзади, а затем уходила в никуда. За холмом оказался еще один, дальний склон которого вел в неглубокий каньон. Мы спустились туда, окутанные туманом, и поднялись с другой стороны. Дальше на некотором протяжении местность была ровной — ни единого дерева и твердая каменистая голая почва с редкими клочками желтоватой травы и бледными сине-зелеными кустами. Звук шагов напоминал хруст чипсов, если их жевать с закрытым ртом.

Зандт пнул очередной куст.

— Что это за хрень?

— Судя по всему, полынь. Хотя, честно говоря, я ни черта не знаю о высокогорной флоре.

— Чертовски тяжело идти.

— Это уж точно.

Туман продолжал сгущаться, и вскоре дальше тридцати ярдов ничего было не увидеть. Джон то и дело консультировался со своей электронной штуковиной, но, похоже, в этих местах понятия направления не существовало вообще. Воздух был сухим и холодным — холод хоть и не пронизывал до костей, но заставлял зябко поеживаться. Я попытался представить себе живших здесь когда-то людей, которые никогда не знали иной погоды, но не смог. Впрочем, в любом случае это наверняка было очень давно. Местность выглядела так, словно не желала, чтобы ее кто-либо когда-либо снова беспокоил.

Какое-то время спустя я посмотрел на часы. Был пятый час, и начинало смеркаться. Коварный ветер усилился. Медленно тускнеющее в тумане солнце напоминало серебряную монету.