Слуга Божий - [74]

***

Когда я вернулся в корчму, Эня спала, и даже скрип двери её не разбудил. В полусвете луны я видел её нагое тело. Светлые волосы были рассыпаны по подушке, левая кисть лежала на груди так, что средний и указательный пальцы заслоняли сосок, а слегка раздвинутые ноги приоткрывали сладкую тайну, скрытую между бёдер. Она выглядела так очаровательно и невинно, что даже верить не хотелось, что это лишь хезская шлюха. И её бёдра были уже заезжены десятками, и, несомненно, даже сотнями мужчин. Что ж, наверняка она через несколько лет потеряет даже кажущуюся прелесть и невинность. Жаль. Как всегда, когда из мира исчезает немного красоты.

Я шлёпнул её по заду, чтобы проснулась, высек огонь и зажёг лампу на столе.

— Мордимер, — сказала она, потягиваясь, и её полные груди заколыхались искушающе. — Где ты был столько времени? — Она посмотрела на меня внимательнее. — И в какой сточной канаве ты извалялся?

Я сбросил накидку и кафтан, стянул сапоги и скинул портянки.

— Дела, — объяснил я. — А сейчас хватит болтать и берись за работу. — Я показал ей на лежащую на полу грязную кучу.

Она фыркнула недовольно, но встала с постели. Почесалась между ногами.

— Вши, зараза, — пробормотала она. — Как я ненавижу вшей.

— Будто кто-то их любит, — ответил я.

В лохани были ещё остатки воды, поэтому я прополоскал рот, вымыл лицо и смочил волосы.

— Может, я прикажу корчмарю приготовить купальню? — спросил я. — Что скажешь? Большая кадка, полная горячей воды, щёлок и березовые ветки, которыми я тебя отхлещу…

— Особенно мне нравится хлестанье, — засмеялась она и осмотрела мою одежду. — А горячая вода пригодится, после твоих канавных приключений.

Я хотел её хлопнуть по ягодицам, но она так ловко увернулась, что я лишь мазнул её кожу кончиками пальцев.

— Ловкая девушка, — пробормотал я и пошёл будить корчмаря.

Как вы наверняка догадываетесь, любезные мои, содержатель был не в восторге от неожиданных пожеланий, но я блеснул у него перед глазами серебряной двукроной, и он сразу пришёл в себя. Погнал служанок греть воду и приказал втащить наверх деревянную кадку из тёмнокоричневого, пахнущего щёлоком дерева. Впрочем, мне самому пришлось помогать при этом затаскивании, ибо кадка была зверски тяжёлой, а лестница крутой и узкой. Но благодаря этому, уже несколько патеров спустя, мы сидели в горячей воде, а служанка только и летала с кувшином и доливала кипятку. Когда она наклонилась над кадкой, Эня придержала её за талию и протянула руку к груди девушки.

— Может, присоединишься, милая? — спросила она томно.

Девушка пискнула, залилась румянцем и вырвалась.

— Я п-пойду з-за водой, — крутанулась она на пятке и исчезла за дверью.

Эня рассмеялась.

— Тебе бы не хотелось, а, Мордимер? С такой свежатинкой? Сколько ей может быть лет? Четырнадцать?

— Девочек тоже любишь? — я провёл пальцами по её гладкому бедру.

— Почему нет? — ответила она вопросом. — Я это вообще люблю. А ты любишь свою работу, Мордимер? Любишь убивать и пытать людей?

Я раздражился, но не рассердился. Я привык, что люди думали именно таким образом, а кроме того, она задала вопрос с большим очарованием. К слову сказать, очарованием, совершенно не соответствующим сути.

— Вот оно, примитивное понятие о работе инквизитора, — произнёс я, снизив голос, ибо не хотел, чтобы кто-то чужой услышал наш разговор. — Я нужен не для того, чтобы убивать и пытать, девочка. Я нужен для того, чтобы дать грешникам шанс искупления вины и искреннего, радостного покаяния. Только благодаря мне они могут надеяться на жизнь вечную во Христе. Впрочем, не будем говорить о моей работе. — Я плеснул в неё водой. — Зачем ты морочишь свою красивую головку такими проблемами?

— Да-а? — спросила она, потягиваясь. — Я красивая? Правда? Ты именно так думаешь?

Нагая, с мокрыми волосами и грудями, проглядывающими из-под зеркала воды, она выглядела действительно красивой, и я сказал ей об этом. А потом притянул к себе, и когда служанка вошла с новым кувшином кипятка, Эня как раз объезжала меня, расплёскивая вокруг воду и громко охая. У служанки выпал кувшин из рук, но мы не приняли этого близко к сердцу, тем более, что и так собирались скоро перебраться на кровать.

***

Морис Моссель появился на постоялом дворе около полудня. На нём был другой кафтан, на этот раз цвета чистого неба, и новые пулены, но с так же изогнутыми носами, что и предыдущие. Я пригласил его в другую комнату, но он успел ещё бросить быстрый взгляд в спальню и увидеть голые ягодицы сладко спящей Эни.

— Годриг, друг, — произнёс он с теплотой. — Вижу, ты не скучаешь.

— Ага, — ответил я. — Дела делами, а мужские развлечения быть должны.

— И я так думаю, — признал он серьёзным тоном.

Мы сели на стулья, и я разлил вино по кубкам. Чокнулись.

— Есть за что выпить, — сказал он. — Ибо у меня хорошие новости. Я нашёл одного человека, который должен мне услугу, и который имеет счастье быть капитаном прекрасной барки и великолепно знает реку. Заберёт тебя на юг, друг!

— Вот это новость! — обрадовался я. — Вечно тебе благодарен, дорогой Морис!

— Но есть одна проблема… — он сделал паузу.

— Какая такая проблема? — забеспокоился я, но мысленно от всей души зевнув.