Случайный роман - [38]

Шрифт

Интервал

О глаза твои я сердце обожгу,

Я забыть тебя, наверно, не смогу.

В полуденном саду

Как прелестны ваших локонов спирали,

Как хорош лица расстроенный овал.

Никогда вы никого не целовали,

Я был из тех, кто вас тогда поцеловал.

В полуденном саду

Жужжание шмеля,

Застыл июль в тоске

В полуденном саду.

Не зная, что приду,

Чертили вензеля

Вы веткой на песке,

Не зная, что приду.

Как испуганные бабочки, вспорхнули

Брови темные над парой серых глаз.

Никогда вы никого не обманули,

Я был из тех, кто так потом обманет вас.

Жаль…

Свет звезды проснется в вышине,

Звук рояля вздрогнет в тишине.

Тихо трону клавиши,

И душой оттаявшей

Ты, быть может, вспомнишь обо мне.

Я почти забыла голос твой,

Звук твоих шагов на мостовой,

Тихо трону клавиши,

И опять ты явишься,

Бесконечно близкий и чужой.

Жаль

Разбитый хрусталь.

Осколки мечты

В гулком звоне пустоты.

Жаль.

Чужая печаль,

А я на краю

Замерев, одна стою.

Мой рояль, мой нежный, добрый друг!

Знаешь ты мелодию разлук.

Тихо трону клавиши,

И опять ты даришь мне

Тех далеких дней забытый звук.

Память-птица крылья распахнет,

И свершится музыки полет.

Тихо трону клавиши,

И тогда узнаешь ты,

Чья душа тебя к себе зовет.

Мулатка-шоколадка

Там, где пальмы в небо стрелами,

Птицы райские звенят.

Там девчонка загорелая,

Ты с ума свела меня.

Мы с тобой – два разных полюса —

Стылый север, жаркий юг.

О любви я сразу понял все,

Лишь тебя увидел вдруг.

Моя мулатка, мулатка-шоколадка,

Ребенок милый солнца и волны,

Но почему мне так в твоих объятьях сладко

В лучах банановой страны?

Но жизнь моя – капризная лошадка,

Опять в снега, домой меня умчит.

Моя мулатка, ты как шоколадка,

А шоколад всегда горчит.

На песке следы сливаются

И теряются в волне.

Шоколадная красавица,

Что ты знаешь обо мне?

Ты мне что-то шепчешь ласково

На полночном берегу.

Я навек бы здесь остался бы,

Но без снега не могу.

Мужская история

Снова осень дворы засыпает,

Небо серое смотрится в лужи.

Я сегодня один засыпаю,

Ты сказала, что так тебе лучше.

Вектор грусти направлен на вечность,

Сколько мне суждено, я не знаю,

Только кардиограммой сердечной

Я сегодня врачей напугаю.

Листья кленов ладонь обожгут,

Я на грусть эту осень потрачу.

Одного я понять не могу:

Кто сказал, что мужчины не плачут?

Мы по рюмке с ребятами вмажем,

Мы пропьем эту горькую осень.

Что со мной, на словах не расскажешь,

И ребята поймут и не спросят.

Ты раскаяньем душу не мучай,

Улетай в небо птицею вольной.

Я хочу, чтоб тебе было лучше,

Как бы мне это ни было больно.

В Михайловском

Когда от шума городского

Совсем покоя нет душе,

Полночи поездом до Пскова,

И вы в Михайловском уже.

Там мудрый дуб уединенный

Шумит листвою столько лет.

Там, вдохновленный и влюбленный,

Творил божественный поэт.

В аллее Керн закружит ветер

Балет оранжевой листвы,

И в девятнадцатом столетье

Уже с поэтом рядом вы.

Но не спугните, бога ради,

Летучей музы легкий след!

Вот на полях его тетради

Головки чьей-то силуэт.

Слова выводит быстрый почерк,

За мыслями спешит рука,

И волшебство бесценных строчек

Жить остается на века.

А где-то слезы льет в подушку

Та, с кем вчера он нежен был,

И шепчет, плача: – Саша! Пушкин!

А он ее уже забыл.

Уже другой кудрявый гений

Спешит дарить сердечный пыл,

Их след в порывах вдохновенья —

И легкий вздох: – Я вас любил…

Любил, спешил, шумел, смеялся,

Сверхчеловек и сверхпоэт,

И здесь, в Михайловском, остался

Прелестный отзвук прежних лет.

При чем же бешеные скорости,

При чем интриги, деньги, власть?

Звучат стихи над спящей Соротью

И не дают душе пропасть.

Я помню чудное мгновенье!

Передо мной явились вы!

Но… надо в поезд, к сожаленью, —

Всего полночи до Москвы.

Безумный аккордеон

Дышала ночь магнолией в цвету,

Звезду поймал ты в руки на лету

И протянул, смеясь,

А я вдруг обожглась

Об эту неземную красоту.

Нас аромат магнолий опьянял,

Ты со звездою сравнивал меня,

И, ночью изумлен,

Звучал аккордеон,

Даря нам танго, полное огня.

Безумный аккордеон

Как будто тоже был влюблен,

И танго страсти играл

Нам до утра.

Сводил с ума внезапный звездопад,

Я что-то говорила невпопад,

Меня ты целовал,

И что-то колдовал

Твой жаркий и опасный карий взгляд.

Казалось мне, что это все всерьез,

Куда же вдруг исчез весь твой гипноз?

Аккордеон все пел,

Как будто бы хотел

Продлить мгновенья сладких, нежных грез.

Виноват во всем, наверно, тот аккордеон,

Виноват

Музыкант,

А ты – лишь сон, мой сладкий сон.

Романовы

В одеждах, заботливо отутюженных,

Семейство Романовых собралось за ужином.

Царица, царь, вокруг дети славные.