Случайные связи - [17]

Амели не встречалась ни с одним мальчиком и даже демонстрировала некоторое презрение к противоположному полу. Проявить интерес означало бы предать мать, которая о мужчинах и слышать более не желала. О возражениях и речи быть не могло. Как, впрочем, и о предательстве. Амели жила под деспотичной властью горя своей матери.

5.

Вот почему мужчина, приходивший в книжный магазин с единственной целью посмотреть на нее, так смутил ее покой. Было что-то трогательное в робости его уловок. Она проработала всего месяц, когда Сесиль обратила ее внимание на то, что книгами он не очень-то интересуется. Ей захотелось узнать, как его зовут.

Спустя неделю он вновь пришел в магазин, полистал несколько книг, но ни одной не купил. Интересно, чем он занимается? Амели пыталась угадать, кем он был.

— По-моему, он не работает, — заявила Сесиль. — Иначе бы не являлся в самый разгар рабочего дня.

Амели часто задумывалась над тем, что оставит после себя, если неожиданно умрет. Кто придет поплакать на ее могиле? Напрасно она перебирала в голове имена знакомых, кроме матери, тетки и, быть может, еще некоторых близких, ей никого не удавалось представить в этой роли.

— Тебе уже приходилось думать о смерти?

Сесиль пожала плечами.

— О смерти? Нет.

Возможно, жизнь Амели окончится несчастным случаем. Например, при переходе через дорогу. Произойдет нечто совершенно бессмысленное. По крайней мере, ее смерть будет такой же бесполезной, как и ее жизнь. В этом даже можно будет усмотреть пусть не красоту, так хоть некую последовательность. Но последовательность остается жалким утешением.

Кто придет поплакать на ее могиле?

Так, значит, несчастный случай, вот так просто, ни за что ни про что. Или же она умрет посреди ночи, к примеру в гостях у тетки. Вот она лежит в постели, и ей почему-то никак не удается заснуть. Затем внезапно невыносимая тоска разольется по всему ее телу, и множество жгучих иголок вонзится в грудь; после этой очереди смертоносных пуль ее руки на мгновение вздрогнут, прежде чем спокойно опуститься и замереть вдоль тела. Она умрет тихо, как умирают те, кто лишен привилегии быть любимым.

— Я часто представляю себе свои похороны. И то, что мало кто придет со мной проститься, кажется мне совершенно недопустимым.

Сесиль усмехнулась «недопустимости»: какая разница, много ли народу будет на твоих похоронах? Если умрешь, не станешь задаваться такими вопросами. Это уж будет не твоя забота.

Амели не согласна. Она ясно представляет себе сцену: ее тело покоится в гробу. Вдали играет орган. И самое главное: у гроба стоят и тихо, сдержанно плачут несколько человек. Воображая эту картину, она поддается эмоциям, и слезы наворачиваются у нее на глаза от пронзительного ощущения того, что и о тебе в конце концов кто-то пожалеет. Жизнь после смерти — это скорбь, которую мы оставляем по себе.

В тот день она не решилась подойти к Пьеру и заговорить. Начать с банальной фразы: «Могу я вам чем-то помочь?» — невозможно. Или же: «Вы ищете что-то конкретное?» Нужно бы придумать предлог поинтересней. Она заметила, что он несколько раз покупал поэтические сборники. «Так вы интересуетесь поэзией?» Да, это могло бы дать интересную тему для разговора. Но нужно было дождаться подходящего момента, не испортить завязку. К тому же, возможно, он вовсе не настроен говорить. Впрочем, он уже направлялся к выходу. Да, подходить к нему было слишком поздно. В некотором смысле так даже лучше. В следующий раз, когда он зайдет, она заговорит с ним. Да, в следующий раз точно.

6.

Он больше не пришел. Несколько недель она с надеждой его ждала. Она чувствовала себя немного смешной: совсем не зная его, она почему-то была убеждена, что ей предстоит с ним роман. Такое случилось с ней впервые. Она даже воображала, как в день ее похорон он будет рыдать, склонившись над гробом. Но Пьер так больше и не появился.

Кстати, она не имела ни малейшего представления о том, как его зовут на самом деле. Амели просто решила, что его зовут Пьер, ведь у него должно было быть какое-то имя. Она даже придумала ему историю, прошлое, переживания. Через некоторое время она забыла черты его лица, манеру одеваться, цвет глаз. Она даже начала сомневаться, что вообще когда-либо видела его. Пьер превратился в смутный образ, олицетворявший любовь, которую она хотела бы познать. Она повторяла себе, что и он, ее суженый, должен же где-то быть, что удача улыбнется ей и они наконец встретятся. Она ждала.

Давайте договоримся: она не влюблялась в незнакомца. Она просто обнаружила существование любви. На протяжении всей ее юности на нее никто даже не смотрел. И в ее воображении мужчина символизировал источник скорби. Как вдруг по взгляду незнакомца она поняла, что может интересовать мужчин. Еще она поняла, что ей это нравится. И в тот же момент она стала красавицей.

Она ждала. Именно ожидание порождает события, а не наоборот. Ей хотелось любви. У нее было несколько «историй», но все с печальным концом. Мужчины, которых она встречала, всегда оказывались не на высоте. Им отчаянно не хватало честолюбия, они довольствовались малым, и она быстро сбегала от них. Это был ее способ оградить себя от «риска» влюбиться в «несовершенного» человека.