Случайность - [41]

— Я люблю тебя, — прошептали мне в губы, отчего я широко раскрыла глаза и счастливо улыбнулась.

Эпилог

Я стояла перед зеркалом и смотрела на свое отражение. Волосы стянуты в «хвост» на затылке, глаза обведены темно-серыми тенями и подводкой, губы увлажнены бледно-розовым блеском, а фигуру обтягивает черный деловой костюм. Я переступила с ноги на ногу, цокнув высокими шпильками.

— Не волнуйся, — подошел Марк в рваных джинсах и голубой майке. Он обнял меня со спины, прижав к монолитной груди. — Этот суд будет полегче предыдущего, — сказал и поцеловал меня в висок.

— Да, вот только на прошлом суде я была свидетелем, а на этом судьей, — недовольно буркнула я.

— Я уверен, ты справишься, — широко улыбнулся вампир.

— Мне бы твою уверенность, — тяжело вздохнув, я откинула голову на плечо мужа.

Я вспомнила суд Совета, на котором была. Тогда единогласным решением Энтони Харроу и Атею фон Фитценберг приговорили к страшной участи. Ведьму было решено лишить магии, и оставшиеся пять лет жизни она должна провести в психиатрической лечебнице строго режима. Эта больница для буйных и признанных невменяемыми преступников. Атея, когда услышала это решение, умоляла ее убить сразу. Там ее ожидал ужас. Тем более с ее внешностью. Ад ей гарантирован. А Ирэн Пиррол наложила на ведьму заклинание запрета на вред. Она теперь не могла навредить ни себе, ни окружающим. Если бы я была мягче, мне бы даже было ее жаль. Но посмотрев на свою белую прядь, я думала, что можно было и пожестче что-то придумать.

Энтони Харроу приговорили к пятидесяти годам пыток, после чего — смерть. Пятьдесят лет ему будут отрезать руки и ноги, после чего отпаивать кровью крыс для замедленной и болезненной регенерации. За сутки конечности должны восстанавливаться и снова отрезаться. На удивление Тони стойко принял этот приговор, только сверкнув на меня своими глазищами, в которых светился голод и жажда обладать. Даже в такой ситуации не прекращает зариться на чужое!

И вот, когда их увели из зала, я думала, что, наконец, можно домой, но нас с Марком тормознул голос госпожи:

— А вас я попрошу остаться, — улыбнулась она.

Мы замерли перед всем составом Совета в напряженном ожидании.

— Не стоит волноваться. Я всего лишь хотела представить вам нового члена Совета, — миролюбиво улыбнулась Кровавая. Мы с Марком переглянулись в недоумении. Нам-то какая разница, кто из ведьм займет пустующий пост?

— Ну не скажи, тебя это касается напрямую, — задорно сверкнул глазами Анубис.

— Я и не говорила, — недовольно проговорила я. Не люблю, когда в голове копаются.

— Так вот, — нетерпеливо продолжила госпожа, — по единогласному мнению, было принято решение утвердить кандидатуру Евы Шайн! — торжественно закончила вампирша. Я подавилась воздухом и широко открытыми от шока глазами пялилась на Совет.

— Не хочу, — пискнула я.

— К сожалению, решение обжалованию не подлежит, — недовольно проговорила Ирэн. Пренеприятнейшая личность.

— Ты являешься сильнейшей ведьмой на данный момент. К тому же бессмертной, — пожала плечами Баньши. — Может, в кои-то веки эта должность перестанет быть сменной. По давней традиции в Совет входят сильнейшие особи своего вида. Так что права на отказ у тебя нет. Осталось только научиться пользоваться той мощью, которой тебя наградили.

Из воспоминаний меня вырвал поцелуй в шею.

— Мы должны сегодня уезжать на медовый месяц, — я откинула голову, открывая доступ к шее. И хотя голос был обижен, в теле начала разливаться нега. — Мы только вчера поженились, а сегодня Совет решил устроить Великий Суд! Несправедливо!

— Угу, — муркнуло у меня под ухом. Я уже готова была разлиться лужей у ног вампира от покусывания моего ушка, как раздался звонок в дверь. Я вздрогнула и посмотрела в отражении на Марка. Он пожал плечами и пошел открывать. Я за ним следом. Мы пока решили пожить на квартире вампира, но после медового месяца переедем в подарок Совета. Особняк за городом, всегда мечтала.

— Марк Оуэн? — спросил парень в синем костюме службы доставки, когда вампир открыл дверь.

— Да, это я.

— Распишитесь, — и протянул ему планшет с ручкой. Блондин нахмурил брови, но расписался, возвращая дощечку.

— Вот, — парень выгрузил коробку, явно тяжелую, и ушел, не прощаясь.

— Что это? — удивленно спросила я.

— Без понятия. Но сейчас узнаем, — и начал распаковывать коробку. Там оказалась клетка с собакой, у которой на шее была красная лента с большим бантом. Я удивленно разглядывала животинку, достающую мне где-то до колена. И разглядывание помогло мне понять, что это щенок! Сейчас он лежал и сонно моргал голубыми глазищами. Темно-пепельная шерсть с белой грудью, мощное мускулистое тел — и это только щенок, мать вашу!

— Что это? — напряженно спросила у Марка.

— Подарок.

— С какого перепуга?!

— Ну, я застолбил первенца с эксперимента госпожи. Не думал, что она запомнит, — удрученно почесав бровь, проговорил блондин.

— Я с этим монстром возиться не буду!

— Да ладно тебе, — Марк задорно улыбнулся. — Тебя приручил, и с ней справлюсь.

— Посмотрим, — я прищурилась. Только хотела продолжить, как снова раздался звонок в дверь.

В этот раз открывать пошла я. А открыв, замерла на пороге.