Случайность - [3]
В буре этого веселья казалась совершенно незаметна небольшая суматоха, которая поднялась в одной из частей клуба. Только бармены, посмотрев опытным взглядом, сразу поняли, что что-то произошло, и, когда хмурый администратор подошел к стойке, один из них спросил:
– Что там случилось?
– Да девочка наркотиков перекушала, – нарочито спокойно ответил тот.
– Ну что они все, охренели, что ли: увозят с передозом чуть ли не каждую неделю! Нам уже впору врача в штат брать!
– Ей врач уже не нужен… Все.
– Вот, черт! И что, ей кто-то из наших толкнул?
– Да нет, в том-то и дело… Мне показалось, я видел: она весь вечер одна сидела…
Толпа расступилась перед санитарами, как волны под ногами Моисея. С носилок свешивалась, словно в незавершенной просьбе подаяния, бледная рука.
В углу протрезвевшая компания успокаивала рыдающих девушек; сквозь всхлипы, перебивая друг друга, они пытались рассказать окружающим, как они звали охрану, чтобы выломать дверь, когда услышали из женского туалета ужасные крики, как обнаружили Лору на кафельном полу…
– Она кричала, страшно: «Не смотри на меня ТАК!», – хотя потом оказалось, что она была абсолютно одна! – в ужасе шептала девушка.
– Бледная, с дикими глазами, – добавила другая.
– А потом скрючилась на полу и прошептала: «Воздух, воздух».
– Врач не успе-е-е-е-е-ел, – блондинка опять начала рыдать.
Народ постепенно рассеивался. Диджей закончил работу, сматывал какой-то провод. Усталые официантки убирали со столов. На крыльцо вышли менеджер и охранник, нелепо выглядящие вместе: один маленький и круглый, другой – очень крупный.
– Блин, ну и ночка.
– Еще десять минут – и закрываемся, – пробасил маленький, прикуривая.
– Угу, – пробурчал большой. – Слушай, кто это так по-дурацки тачку поставил? Что-то еще там торчит из решетки радиатора… – Охранник подошел ближе. – Санек, это перья!
– Тоже не раз сбивал, – поморщился Санек. – Гребаные голуби!
Мужчины докурили молча, бросили окурки в урну.
Незаметно подкралось утро, как всегда потихоньку разбавляя крепкую темноту оранжевым рассветным соком. Вместо зонтиков в этом бокале, видимо, были многоэтажки; поблескивал лед витрин, торчали соломинки светофоров. Уже уцокали последние каблуки, погасли последние фонари, и вообще, все последнее стало стремительно уступать место первому: первым лучам, машинам, прохожим; погасла и огромная вывеска «Клуб РАИ», лишив цвета сразу несколько луж и пару витринных пролетов напротив. Низкое солнце любовалось своим отражением в лобовом стекле одинокого автомобиля, наверное, прихорашивалось, готовясь к трудовому дню. Люди, недавно вышедшие из клуба, только ложились спать, другим до звонка будильника оставалась пара часов.
И казалось, в этом только проснувшемся, свежем, умытом утренним дождем мире не было места никакой несправедливости.
ВЕСЬ ЭТОТ ДЖАЗКонечно, это роман про любовь. Про бегство в жизнь и про бегство от жизни. Про безверие. Про веру. Про реальность, затерявшуюся в действительности, и про действительность, возводящую иллюзии на свой счет. Про иллюзии, в которых прячется и обретается смысл бытия… Короче, про «весь этот джаз», как говорит герой Юрия ИЗДРЫКА, мягко отсылая читателя к знаменитому фильму Боба Фосса. Который, кстати, нелишне освежить в памяти, открывая этот роман.
Так вот: если один раз взять, да и задуматься, то обнаруживаешь: Тер-Оганян А.С. и есть главный художник 1990-х годов, эпохи посмодернизма в СССР.Дальнейшее будет представлять, как все и всегда у автора этих строк, собрание разнородных и довольно-таки обрывочных сообщений, расположенных по алфавиту и таким или иным образом имеющих отношение к жизни и творчеству Тер-Оганяна А.С. Какие-то из них будут более-менее развернуты, какие-то — одни тезисы, а какие-то сообщения будут представлять из себя только названия — то, что следовало бы, вообще-то написать, да — в следующий раз.
Ярлык «пост-литературы», повешенный критиками на прозу Бенджамина Вайсмана, вполне себя оправдывает. Для самого автора литературное творчество — постпродукт ранее освоенных профессий, а именно: широко известный художник, заядлый горнолыжник — и… рецензент порнофильмов. Противоречивый автор творит крайне противоречивую прозу: лирические воспоминания о детстве соседствуют с описанием извращенного глумления над ребенком. Полная лиризма любовная история — с обстоятельным комментарием процесса испражнения от первого лица.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первый сборник "Растаманских народных сказок" изданный в 1998 году тиражом 200 экземпляров, действительно имел серую обложку из оберточной бумаги с уродским рисунком. В него вошло 12 сказок, собранных в Полтаве, в том числе знаменитые телеги "Про Войну", "Про Мышу" и "Про Дядю Хрюшу". Для печати тексты были несколько смягчены, т.к. аутентичные версии многих сказок содержали большое количество неприличных слов (так называемых "матюков"). В то же время, сказки распространились по интернету и получили широкую известность именно в "жестких" версиях, которые можно найти на нашем сайте в разделе "Only Hard".
Согласитесь, до чего же интересно проснуться днем и вспомнить все творившееся ночью... Что чувствует женатый человек, обнаружив в кармане брюк женские трусики? Почему утром ты навсегда отказываешься от того, кто еще ночью казался тебе ангелом? И что же нужно сделать, чтобы дверь клубного туалета в Петербурге привела прямиком в Сан-Франциско?..Клубы: пафосные столичные, тихие провинциальные, полулегальные подвальные, закрытые для посторонних, открытые для всех, хаус– и рок-... Все их объединяет особая атмосфера – ночной тусовочной жизни.