Случайная встреча - [17]

– Присаживайся, что же ты стоишь?

Адам послушно сел и, не отрывая от нее взгляда, сделал глоток из бокала.

– У меня такое ощущение, – сказал он, – что я должен извиниться перед тобой. Только не знаю за что.

– Ты ни в чем не виноват передо мною, – тихо ответила Камилла. – Я даже рада, что у нас произошел такой откровенный разговор. Ситуация действительно не из приятных.

– Ты имеешь в виду Джессику? – спросил Адам. – Но это только вопрос времени.

Однако Камилла покачала головой.

– Нет ничего более постоянного, чем сложившиеся привычки. И потом, она ведь любит тебя.

– Возможно. Но я считаю, что продолжать жить под одной крышей с женщиной, с которой тебя ничего, кроме жалости, уже не связывает, неблагородно и жестоко по отношению к ней… Не беспокойся, я не поставлю тебя в неловкое положение. Я не из тех мужчин, которые хорошо себя чувствуют, балансируя между двумя женщинами, – сказал Адам, глядя на Камиллу своими зелеными глазами.

– Ты мог бы и не говорить этого, – произнесла она.

– Может, мне нужно было сказать это, – ответил Адам со вздохом. – Во всяком случае, мне жаль, что я расстроил тебя. Поверь, я не хотел, чтобы это случилось.

Камилла кивнула с печальным видом.

– Я верю тебе. Но мы так мало знаем друг о друге. Мне, например, неизвестно, какой твой любимый цвет, какую музыку ты любишь… Способен ли ты причинить женщине боль, даже если у тебя будет на то серьезная причина. И это сильно беспокоит меня.

– Но ты не спрашивала меня об этом. Возможно, потому, что мы так мало времени знакомы. А я не лез к тебе с откровениями, не желая быть навязчивым.

– Или не хотел, чтобы я задавала тебе вопросы, боясь подпускать меня к себе слишком близко.

Напряжение Адама все возрастало, и он отвел взгляд. Теперь он смотрел на бокал с остывающим глинтвейном.

– Ты серьезно так думаешь?

Камилла пожала плечами, глядя на него с мольбой и укором одновременно.

– Да, хотя…

Адам поставил бокал на журнальный столик и, поднявшись, подошел к креслу, в котором сидела Камилла. Он опустился на одно колено, но даже в таком положении их головы были почти на одном уровне. Затем провел пальцами по ее волосам и щеке, и внутри него что-то оборвалось.

– Я хочу, чтобы ты была как можно ближе ко мне. Я люблю тебя, – сказал он негромко и отвел взгляд, смутившись, как подросток.

Когда же Адам снова посмотрел на нее, в ее глазах стояли слезы. Камилла молча кивнула, и он наклонился к ее лицу.

Адам целовал ее горячо и страстно, а его руки сжимали плечи молодой женщины с такой силой, что ей было больно. Как и куда исчез бокал, Камилла не имела ни малейшего представления. То ли она поставила его на пол, то ли выронила, то ли он взял его из ее рук – как бы там ни было, ничто не мешало ей обнять Адама в ответ. И через мгновение ее тонкие пальцы запутались в его волосах.

– Мой любимый цвет – синий, – пробормотал он, оторвавшись на секунду от ее губ. – А еще я люблю классическую музыку, особенно Шопена.

Черты лица Камиллы смягчились, взгляд темных глаз стал глубоким, бездонным, манящим. Губы ее снова приоткрылись, на щеках проступил легкий румянец.

Адам рывком поставил ее на ноги и с силой прижал к себе. Желание неумолимо росло в нем, разливаясь сладостным томлением по всему телу.

– Адам, – прошептала Камилла, – мы… что мы с тобой делаем?

– Ты хочешь, чтобы я перестал? – хрипло спросил он.

– Нет. Я хочу… тебя.

Неожиданное признание прозвучало для него сладостной музыкой. Адам чувствовал, как напряжено ее тело, и радостно сознавал, что это вызвано не волнением, а жаждой любви. Желание продолжить начатое было так велико, что он едва сдерживался. Казалось, внутри него бушует огонь, от которого нет спасения. Ему не терпелось увидеть Камиллу обнаженной, исследовать каждый дюйм ее тела, насладиться близостью… Он мечтал доставить ей наслаждение, сделать так, чтобы с ним она забыла обо всем на свете.

Адам снова сжал Камиллу в объятиях, снова настойчиво поцеловал в губы, а потом, отстранившись, взглянул ей в лицо. Она приоткрыла глаза, едва заметно улыбнулась и прошептала:

– Пойдем… в спальню.

Секунду он ждал, не передумает ли она, затем еле слышно спросил:

– Ты уверена?

Она опять улыбнулась, и от ее открытой, зовущей улыбки у Адама перехватило дыхание. Страсть обожгла его с новой силой, а желание любовной близости сделалось почти невыносимым.

Камилла молча взяла его за руку и повела к полуоткрытой двери. На пороге спальни Адам остановился, словно не решаясь войти, но она потянула его за собой.

– Ты уверена… – снова начал он.

– Да!

Тогда Адам обнял ее и жадно прильнул к губам, чувствуя, как ее тело постепенно становится податливым. Затем подвел к кровати и стал расстегивать пуговицы на ее блузке. Он изо всех сил старался сдерживать охватившее его нетерпение, но ему это уже плохо удавалось. Наконец с превеликим трудом он снял с Камиллы блузку и, прежде чем отложить ее в сторону, прижался к ней лицом. От мягкой тонкой ткани исходил еле уловимый аромат ее тела. Адам глубоко вдохнул, словно хотел впитать в себя этот запах, потом уронил блузку на ковер.

Камилла стояла перед ним в джинсах и бюстгальтере, и Адам не мог налюбоваться красотой и изяществом ее стройного тела. Его взгляд жадно скользил по упругой груди, едва прикрытой кружевом, по длинной шее и покатым плечам.