Случайная любовь - [7]

– У-у, какой нехороший, – кокетливо сказала Юля и опять прикрыла лицо шляпкой.

– Смотрите, – через некоторое время, вспоминая детство, сказал Сережа.

Юля приподняла шляпку и открыла глаза.

Сережа отпустил крупное насекомое и оно, с торчащей из попы сантиметра на четыре травинкой, напоминая чем-то вертолет, полетело к солнцу.

– У-у, нехороший…

6

Юля продолжала лежать с той небрежной грацией, которая подчеркивала её привлекательность, чувственность и женскую властность. А он, загипнотизированный, пытался с нею о чем-то продолжить разговор, но ум его находился в каком-то оцепенении, слова не слетали с уст, молчание было тягостным.

Тогда он сорвал травинку и, имитируя ползание букашки, стал водить ею по её плечу.

Юля, почесав плечо, один раз обманулась, но затем приподняла от лица шляпку и внимательно посмотрела на него.

Странный это был взгляд: в нем было и легкое осуждение, словно он делает что-то совсем не так, и одобрение того, что он будет делать иначе.

Ничего не сказав, Юля опять с пробежавшей по её губам легкой добродушной улыбкой закрыла шляпкой лицо. А он, понимая её улыбку как одобрение к действию, вдыхая аромат, исходящий от её тела, наклонился над ней и вдруг неожиданно для них обоих поцеловал её в плечо, поцеловал нежно, без какого-то ни было смысла, сексуального оттенка, как целуют маленьких детей.

Юля сняла с лица шляпку и с удивлением посмотрела на него. Сережа смутился. Сквозь загар его щек даже проступил легкий румянец. Нет, на него нельзя было обижаться.

– Вы пылкий? – словно делая для себя открытие, с огоньком в глазах, спросила она.

– Я … – Сережа не знал, что ответить. Но какой же он пылкий? У него еще совсем не было опыта в любви и, чувствуя, что она в этих вопросах опытнее его, он еще больше покраснел.

– Я не обиделась, – сказала Юля и улыбнулась, как бы говоря этой улыбкой, что она не прочь продолжить эту игру, и приняла прежнюю позу.

Сережа продолжал смотреть на неё и у него, чего в этой ситуации и следовало ожидать, возникло чувственное желание. Страстно захотелось прильнуть губами к её губам и он почувствовал, как стал поднимать головку его «дружок». Он нетерпеливо напрягся, готовый дарить и получать наслаждение.

Сережа с волнением нежно дотронулся до её руки и погладил. Нет, она её не отдернула, очевидно, его чувство передалось ей. Он прикоснулся к её руке губами, стал целовать кончики пальчиков, не быстро и страстно, словно боясь потерять что-то драгоценное, а медленно; он все без остатка хотел взять от этих поцелуев.

«Судя по всему, он юноша, не мужчина, к тому же старомоден, но мил», – отметила она. По её мнению, его ласки были наивны, но приятны и действовали на неё возбуждающе. К тому же он очень послушен, им можно легко управлять.

Отвечая на его ласки, Юля пошевелила пальчиками, и её ладонь от легкого волнения стала влажной. Сережа уместил на своей широкой ладони всю её кисть. Как послушна, как податлива была её рука! Мог ли он мечтать об этом, когда впервые увидел её.

Его теперь смущало только одно: очень уж, как оказалось, была доступна она, а может, он ошибается? Но, тем не менее… «Видимо, у неё было много любовий, – подумал Сережа. – Она, судя по всему, гораздо опытнее меня. Да и возможно ли в наше время, чтобы такая красивая без комплексов девочка, живя в городе, осталась невинной?!»

Он осмелел и стал, целуя руку, подниматься выше, к плечу, посматривая на возвышающиеся холмики грудей, на то место, не прикрытое купальником, где начинается грудь, но Юля освободила руку и выразительным, но не резким милым жестом остановила его, а затем поправила на лице съехавшую шляпку.

«Этого и следовало ожидать, но не все еще потеряно», – подумал Сережа, лег возле нее на спину и закрыл глаза. В этот момент он ощущал одновременно неимоверную грусть и счастье, какое бывает, когда стоишь под липой в полном медовом цвету. Ему хотелось не жить своей жизнью, а таять в улыбке девичьих глаз.

«Какой, однако ж, он, – подумала в это время Юля. – Кажется, уже влюблен… А может быть, нет!» Нет, она не могла обмануться. Инстинкт подсказывал ей, он её еще не подводил. Иначе бы не блестели так его глаза! «Очень предупредителен, – думала она про него, – владеет собой и, судя по всему, воспитан».

Сережа открыл глаза, повернулся и посмотрел на неё. Она лежала в прежней позе. Ему казалось, что она излучает, вызывая в нем желание, какое-то еще неизученное биологическое тепло.

Юля ответила на его прикосновение еле уловимым движением. «Какая у неё маленькая, как у ребенка, ручка», – подумал он. В её линиях, в прикосновениях к ней для него было непередаваемое словами, не без сексуального оттенка, очарование. Он схватил пальцами её тонкое запястье, прикоснулся губами к пальчикам руки.

Где-то он читал, что у породистых скаковых лошадей должна быть хорошо развита грудь, должны быть налитые, упругие мышцы ног и точеные, не в пример тяжеловозам и рабочим лошадям, бабки (это то место, где нога переходит в копыто). «И у Юли тоже», – подумал Сережа. И еще он отметил, что если у женщины тонкая, как у Юли, в запястье рука, то (известный в медицине факт) должна быть и тонкая тазовая кость – значит, шире выход из таза – легче будут роды.