Случай в парке - [2]

Заметив в воде мое отражение, патлатый искоса взглянул на меня и отправил рыбкам очередной камушек.

— Привет, — отрешенно буркнул он.

— Привет.

— Как ты думаешь, что они едят?

— Мошек.

— Интересно! Как же они их ловят?

— Мошки тонут в воде.

— Надо же, бедняги. — Он огляделся вокруг, но мошек нигде не увидел. Вздернул рваные штанины, почесал худые ноги, потом опять повернулся ко мне, заслонившись рукой от солнца.

— Знаешь, рыбы как люди.

— Ну уж!

— Нет, правда.

— Как же это?

— А вот так.

Он повернулся к пруду и показал туда, где вилась суетливая рыбья стайка.

— Гляди!

Рыбки жадно метнулись к полетевшему в воду комку земли.

— Видал? И вот так все утро. Смотри, что делают…

Мозолистыми пальцами бродяжка ухватил увесистый камень, но понял, что он чересчур велик, отбросил его в сторону и решил угостить рыбок валявшимся на насыпи раздавленным окурком. Самая большая рыбина, черная, с розовыми пятнами на голове и спине, подхватила его и, спугнув мелочь, гордо поплыла прочь.

— А вот интересно, дом у них есть? Где они спят по ночам?

Но тут залился колокольчик мороженщика. Мой собеседник ткнул большим пальцем через плечо.

— Парень совсем спятил, ей-богу. Трезвонит без толку, все равно никто у него не покупает. Шел бы туда, где ребятишек побольше. — Отвернулся опять к воде и продолжал, словно обращаясь к рыбкам: — В океане живет огромная рыбина, чудище морское, правительница подводного царства. Иногда она поднимается со дна, чтобы погреться на солнышке, и мы видим радугу. Когда она выпьет весь океан, будет жуткая засуха и настанет конец света.

— Откуда ты знаешь?

— От людей слыхал.

Прищурясь, он снова глянул на меня.

— Думаешь, это неправда?

— Скорее всего так.

— А ты океан видел?

— Было дело.

— Ну и как он, большой?

— Большой.

— Как сто таких озер? — Он широко раскинул руки.

— Больше.

Он облизал пересохшие губы.

— Как тысяча?

— Гораздо больше…

— Ну и ну. — Он скорчил гримасу в знак изумления. — Так, может, насчет огромной рыбины, чудища морского, и правду говорят? Есть она?

— Возможно.

Он почесал в затылке.

— Чем же она питается?

— Наверно, другими рыбами.

Он снова уставился на воду и надолго замолчал. В животе у него урчало. Я закурил, и он тут же обернулся, красные глазки его так и прилипли к моей сигарете.

— Не оставите ли курнуть, мистер?

Я полез в карман и предложил ему целую сигарету. Он поперхнулся от избытка чувств и дурашливо хлопнулся передо мною на колени.

— Спасибо, брат!

Потом быстро вскочил, нагнулся и, схватив большущий камень, свирепо запустил его в стайку доверчивых рыбок. Прошипел: «У-у, гады» — и потопал прочь, унося свой трофей.

Начинался отлив. В парке становилось людно. Канцелярская братия выбиралась из грохочущих городских улиц и переулков, толпилась на кромке тротуара, выжидая просвета в непрерывном потоке машин. Переправившиеся через шоссе, замедлив шаг, проходили по парку и обреченно взбирались на холм. В жидкой тени деревьев и кустов, будто привидения-зомби, поднимались с земли клерки, швыряли в сторону обрывки газеты, в которую был завернут жареный картофель, и плелись в свои конторы. Те, кому хватило денег на молоко, теперь надували пустые пакеты и хлопали ими, как дети.

У восточного выхода появились два полисмена. Подошли к мороженщику и велели показать лицензию на право торговать вразнос. Небритый старикан, подхватив тяжелые корзины с фруктами, взгромоздил их на плечи и, медленно и тяжело ступая, направился к дорожке, пересекающей парк с запада на восток. Он что-то недовольно бормотал себе под нос. У дорожки два полисмена остановили его. Он вздрогнул от неожиданности, растерянно поглядел на одного, на другого и опустил свою ношу на землю.

— Где твоя лицензия? — спросил полицейский.

— Лицензия? — Старик недоуменно пожал плечами, потом закивал и полез в карман. — А, лицензия, ну как же!

Он долго шарил по карманам и наконец беспомощно развел руками.

— Дома, — еле слышно произнес он.

— «Дома», — передразнил полицейский. — А удостоверение личности где?

Старик снова порылся в карманах, потом поднял глаза на блюстителей закона и печально покачал головой.

— Дома, — через силу выговорил он и протянул руку. — Зато вот нашел пять шиллингов.

Полицейские быстро переглянулись. Один пожал плечами.

— Это вся моя выручка, — сказал старик.

И в ту же минуту полисмен схватил его за шиворот и толкнул к воротам.

— В суде все объяснишь! — гаркнул он. — Ни лицензии, ни удостоверения…

Второй полицейский подхватил корзины, и все трое двинулись в сторону города.

— Матерью покойной клянусь, нет у меня больше ни пенса, — запричитал старик. — Не тащите меня к судье, я уже был там на прошлой неделе. И сегодня-то вышел с корзинами, только чтобы заработать на штраф. Он меня повесит, этот кровопийца…

У обоих полисменов брови гневно поползли вверх.

— Ох, — спохватился старик. — Я совсем не то хотел сказать. Просто он, ну, бешеный. Мне же от него теперь не уйти, а ведь у меня жена и дети…

Полицейские проявляли полнейшее безразличие к его мольбам.

— У меня найдется еще пятерка, — признался старик в отчаянии. — Памятью матери клянусь, это все. Только отпустите меня.

Один из полисменов — тот, что тащил корзины, заколебался, но другой все подталкивал старика к выходу.