Случай Портного - [31]
– Обожди, да ты же сама набросилась… Мне их просто не досталось!
– Что? Ты хочешь сказать, что я – лесбиянка? Не смей называть меня лесбиянкой! Ты не имеешь права меня так называть, потому что ты меня сделал такой!
– Да, ей-богу, никто тебя никак не называет.
– Я пошла на это только ради тебя! Представь себе! А ты, ты теперь меня за это презираешь!
– Ради меня? Хорошо! Давай больше не будем ничего делать только ради меня. Зачем мне потом такой скандал? Договорились?
Но уже назавтра мы распалились за обедом в «Раньери», совсем как в самом начале нашего романа, и Манки смылась в туалет, откуда вернулась через некоторое время и протянула мне пальчики, попахивающие ее пизденкой. Я их трепетно целовал, пока нам не принесли горячее. Потом, после двойного бренди в «Дани», мы снова сняли ту же Лину на прежнем месте и притащили к себе в номер на второй раунд. На этот раз, пока Манки сидела в туалете, я сам стянул с Лины платье и влез на нее. Раз уж все делается ради меня, то чего миндальничать? Тут же не Нью-Джерси, я же не в школе Викуехик-хай! И не будет тошнить!
Манки пришла, увидела, что начали без нее, и нисколько не обрадовалась. Она пропустила мимо ушей призыв присоединиться и, присев на краешек кровати, рассматривала нас, пока я не кончу и Лина не перестанет прикидываться, что тоже кончила. Освободившаяся Лина тут же полезла к Манки между ног, но та отстранила ее руку и ушла на кресло. Итальянку это нисколько не смутило, она развалилась возле меня и принялась рассказывать свою историю. Оказывается, существование ей отравляли только аборты, оказывается, у нее есть сын, с которым они живут в Монте-Марио (в прекрасном новом доме, перевела Манки). Она очень сожалеет, что сейчас не может себе позволить еще ребеночков и потому чуть не каждый месяц попадает в абортарий. Она предохраняется с помощью спринцовки, но это, к сожалению, не всегда эффективно.
Я страшно удивился, что она ничего не знает о противозачаточных таблетках и маточных колпачках, и приказал Манки немедленно рассказать обо всех современных способах контрацепции. Манки скорчила рожу, но рассказала. Я совершенно искренне переживал за бедную девушку и осуждал католическую церковь. Лина слушала с недоверием, и тогда я отнял у Манки весь месячный запас средства «Иновид» и отдал несчастной итальянке вместе с ее гонораром в пятнадцать тысяч лир.
– Тоже мне, спаситель итальянских проституток! – завопила Манки, когда Лина ушла.
– А что такого? Неужели ей каждую неделю делать аборт?
– Мне наплевать и на нее, и на ее аборты! – взвизгнула она, и в ее голосе я узнал простонародные интонации. – Кто она мне? Да никто, какая-то потаскуха! Ты так спешил ее трахнуть, что не мог минутку подождать, когда я выйду из туалета! Это же надо, отдать мои таблетки первой попавшейся проститутке!
– Ну и что ты хочешь этим сказать? Что-то я не улавливаю смысла. Тебя Бог искренностью не обидел, а вот с логикой – большая проблема.
– Ах так? Ну и катись тогда! Ты получил все, что хотел, и можешь убираться!
– И уйду!
– Конечно, я для тебя очередная пизда и больше ничего! Ты мне специально пудрил мозги своими говенными высокими идеями, потому что я для тебя всего лишь пизда! Шлюха! И лесбиянка! – дальше можно опустить, эти скандалы – тоска смертная.
В воскресенье мы, выйдя из лифта, сталкиваемся с Линой, заходящей в гостиницу со своим сыном, упитанным карапузом лет семи, наряженным в бархат, кружева и натуральную кожу. Они прямо из церкви. Лина очень хорошо выглядит с распущенными волосами и скорбными, как это принято у порядочных итальянок, глазами – просто очаровательная молодая женщина, тут уж больше нечего сказать, которая пришла показать нам своего бамбино.
– Мольто элеганте, но? – тихонько спросила она у Манки, кивая на своего мальчика. Потом, провожая нас до машины, она, воспользовавшись тем, что мальчик зачарованно уставился на швейцара в ливрее, пригласила нас к себе в гости, чтобы мы опять вместе покувыркались. «К ней сегодня придет приятель, который с удовольствием трахнет синьорину», – так мне перевела Манки, и я заметил, что у нее из-под солнцезащитных очков выползла здоровенная слеза.
– Что мне ей сказать? – спрашивает она. – Да или нет?
– Конечно, нет!
Они еще о чем-то поговорили, и Манки перевела:
– Она говорит, что это не за деньги, что это только для…
– Нет! – заорал я. – Нет!
Манки ревела всю дорогу до Вилла-Адриана:
– Я не шлюха! Я хочу замуж! Я хочу свой дом! Я не лесбиянка! Я тоже хочу ребенка! – Потом она вспомнила, как в прошлом году я взял ее с собой в Бронкс, на то, что у нас в комиссии называют «Встреча с меньшинствами», и ее понесло в другую сторону: – Твой испанский произвел на меня глубокое впечатление, ты говорил бедным пуэрториканцам: «Ничего не стесняйтесь! Открыто говорите, что вы живете в антисанитарных условиях! Что у вас крысы и паразиты! О том, как с вами обращаются полицейские! Помните, дискриминация – преступление, за него полагается год тюрьмы и штраф пятьсот долларов!» – «Ура! – кричали эти голодранцы, – сажай их, штрафуй их!» Они же не знали, что ты говно и обманщик, ты им казался чуть не господом богом, а я знаю, кто ты есть и чем ты занимаешься на самом деле! Ты заставляешь женщин трахаться с проститутками!
«Американская пастораль» — по-своему уникальный роман. Как нынешних российских депутатов закон призывает к ответу за предвыборные обещания, так Филип Рот требует ответа у Америки за посулы богатства, общественного порядка и личного благополучия, выданные ею своим гражданам в XX веке. Главный герой — Швед Лейвоу — женился на красавице «Мисс Нью-Джерси», унаследовал отцовскую фабрику и сделался владельцем старинного особняка в Олд-Римроке. Казалось бы, мечты сбылись, но однажды сусальное американское счастье разом обращается в прах…
Женщина красива, когда она уверена в себе. Она желанна, когда этого хочет. Но сколько испытаний нужно было выдержать юной богатой американке, чтобы понять главный секрет опытной женщины. Перипетии сюжета таковы, что рекомендуем не читать роман за приготовлением обеда — все равно подгорит.С не меньшим интересом вы познакомитесь и со вторым произведением, вошедшим в книгу — романом американского писателя Ф. Рота.
Филип Милтон Рот (Philip Milton Roth; род. 19 марта 1933) — американский писатель, автор более 25 романов, лауреат Пулитцеровской премии.„Людское клеймо“ — едва ли не лучшая книга Рота: на ее страницах отражен целый набор проблем, чрезвычайно актуальных в современном американском обществе, но не только в этом ценность романа: глубокий психологический анализ, которому автор подвергает своих героев, открывает читателю самые разные стороны человеческой натуры, самые разные виды человеческих отношений, самые разные нюансы поведения, присущие далеко не только жителям данной конкретной страны и потому интересные каждому.
Его прозвали Профессором Желания. Он выстроил свою жизнь умело и тонко, не оставив в ней места скучному семейному долгу. Он с успехом бежал от глубоких привязанностей, но стремление к господству над женщиной ввергло его во власть «госпожи».
Роман американского писателя Филиппа Рота — это рассказ об обычной молодой семье, о юноше, работавшем ассистентом у провинциального фотографа, и его юной жене, мечтающей о поступлении в колледж, но… Новая «американская трагедия».
За что вы любите лето? Не спешите, подумайте! Если уже промелькнуло несколько картинок, значит, пора вам познакомиться с данной книгой. Это история одного лета, в которой есть жизнь, есть выбор, соленый воздух, вино и море. Боль отношений, превратившихся в искреннюю неподдельную любовь. Честность людей, не стесняющихся правды собственной жизни. И алкоголь, придающий легкости каждому дню. Хотите знать, как прощаются с летом те, кто безумно влюблен в него?
Альманах включает в себя произведения, которые по той или иной причине дороги их создателю. Это результат творчества за последние несколько лет. Книга создана к юбилею автора.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».
Помните ли вы свой предыдущий год? Как сильно он изменил ваш мир? И могут ли 365 дней разрушить все ваши планы на жизнь? В сборнике «Отчаянный марафон» главный герой Максим Маркин переживает год, который кардинально изменит его взгляды на жизнь, любовь, смерть и дружбу. Восемь самобытных рассказов, связанных между собой не только течением времени, но и неподдельными эмоциями. Каждая история привлекает своей откровенностью, показывая иной взгляд на жизненные ситуации.
В жизни все перемешано: любовь и разлука идут рука об руку, и никогда не знаешь, за каким поворотом ты встретишь одну из этих верных подруг. Жизнь Лизы клонится к закату — позади замужество без страстей и фейерверков. Жизнь Кати еще на восходе, но тоже вот-вот перегорит. Эти две такие разные женщины даже не подозревают, что однажды их судьбы объединит один мужчина. Неприметный, без особых талантов бизнесмен Сергей Сергеевич. На какое ребро встанет любовный треугольник и треугольник ли это?
Воспоминания о детстве в городе, которого уже нет. Современный Кокшетау мало чем напоминает тот старый добрый одноэтажный Кокчетав… Но память останется навсегда. «Застройка города была одноэтажная, улицы широкие прямые, обсаженные тополями. В палисадниках густо цвели сирень и желтая акация. Так бы городок и дремал еще лет пятьдесят…».
Первый роман известного петербургского новеллиста и переводчика Сергея Коровина. Любовно-детективная история, разыгравшаяся в издательских кругах Петербурга и на взморье ближнего зарубежья, сопровождается парадоксальным комментарием психоаналитика. И действительно, с чего бы кому-то пришло в голову заказывать убийство члена Союза писателей.
Ирина Денежкина – сверхновая звезда русской литературы. Книга, изданная немедленно после того, как Ирина стала финалистом премии «Национальный бестселлер», завоевала русских читателей силой чувств, необузданностью энергии и мастерством исполнения.Сегодня «Дай мне!» – всемирный бестселлер. Книга вышла в Италии, где заняла место в Топ-10 между Паоло Коэльо и Исабель Альенде. Летом книга Денежкиной выходит в Голландии, Германии, Литве, осенью – в Англии, Швеции, Финляндии, Франции. В начале 2004 года – в США.