Как просто, например, превратить мой старенький автомобиль в летающий... На глазах у изумленного милиционера я возношусь в небо и юркаю за ближайшую тучку. Бред какой-то!
А почему бред? Я надеваю пояс с шариком и бью все рекорды по бегу, прыжкам в длину и высоту... Постойте, постойте... Это, конечно, жульничество, а не спорт, но вот сейчас такое свойство шарика вполне подойдет.
Попробуем!
Снова отделив шарик от свода, прижав руку покрепче к бедру, я вышел из пещеры. Огненный ручей уже превратился в целую реку, отделявшую меня от кручи, с которой я слетел.
Жар стоял несусветный. С ушей, казалось, слезала кожа.
Надо бежать отсюда, прыгать через огненную реку. Шевелясь, она с треском ломала корку остывшей местами лавы.
Сколько же тут метров? Шесть? Семь?.. Пот заливал глаза. Но шарик привычно давил в ладонь, напоминал о себе.
Решение пришло мгновенно. Я осторожно, с усилием придерживал стремившийся вверх шарик обеими, наложенными одна на другую руками. Теперь я висел как на канате. Разбежавшись, оттолкнулся и словно бы завис над огнем. Полет в моем сознании был похож на замедленную съемку.
Огонь уже позади. Я пролетел еще несколько метров и стал карабкаться по крутому сыпучему откосу, которого никогда не одолел бы без черного шарика.
И вот уже край, уже голова моя над краем. И я вижу на плато палатку, какой-то треножник и моих дорогих деловито-возбужденных вулканологов. Первым меня заметил тот, с шишковатым носом. Свирепо поводя им, он зарычал:
- Безобразие! Это опять вы. И без каски...
- Да стойте же, смотрите, что я нашел! - закричал я, чуть не плача от радости. Двойной кулак мой пошел вниз, словно я подтягивался на своем канате. "Все-таки восемьдесят килограммов", - машинально отметил я про себя и вывернул кисти, как бы собираясь преподнести на ладонях этим вулканологам свой драгоценный подарок.
Шарик легко разомкнул мои усталые пальцы и в то же мгновенье исчез.
- Смотрите! - еще успел выкрикнуть я и тупо уставился на свои пустые, сложенные горстью ладони.
- Что там у вас? - спросил шишковатый нос. - Где вы пропадали?
- Ничего, - ответил я. И это была правда, только правда, ничего, кроме правды. Но кому нужна моя правда, не подтвержденная черным шариком?!
