Случай - [48]

Как я уходила, заметила только убирающаяся после ужина Исилиэль, но сделала вид, что так и нужно. Человек шел медленно и о чем то видно размышляя, но был настороже.

— Риниэль, не крадись и выходи. Я все равно тебя давно уже почувствовал, — сказал он, остановившись и обернувшись в мою сторону.

Так и знала, что уже началось полное слияние, но на господина оно действует сильнее и вот результат, а так никакой даже зверь меня не учуял, не то, что какой то человек. Вышла и подошла к человеку.

— Что то случилось, Риниэль? — спросил он, хотя и чувствовал, что здесь совсем другое. Видела, как он пытается понять и, когда до него дошло, его глаза удивленно расширились, а я вдруг почувствовала его сомнения и испугалась, что он меня сейчас прогонит, и я снова буду чувствовать его желание, а оно будет усиливать мое собственное, сводя меня с ума, и поняла, что нельзя этого допустить.

Человек хотел уже было что то сказать, он я сделала шаг к нему и, взяв его за руки, посмотрела ему в глаза.

— Нет, Влад, — первый раз назвала его по имени и неумело поцеловала его губы.

Влад чему то усмехнулся и вдруг так на меня посмотрел, что от желания у меня подкосились ноги, а он нежно нежно обнял меня, и я узнала, что такое настоящий поцелуй! Меня охватила такая всепоглощающая страсть, что казалось еще чуть чуть, и я сойду с ума! О Великое Древо, его жесткие при первом моем поцелуе губы стали вдруг мягкими и влажными, и в тоже время требовательными и страстными. Сильные и одновременно нежные руки обняли меня, и я обняла его в ответ. Не знаю, сколько длились наши поцелуи, но даже не заметила, как Влад взял меня на руки и опустил уже на краю Полосы Смерти. Внимательно посмотрев в мои глаза, господин не увидел даже намека на страх, и довольно улыбнулся, а я лишь прижалась к его широкой груди. А после я млела, стонала, рычала и извивалась как дикая кошка от его поцелуев и ласк, а он все мучил и мучил меня сладкой пыткой. Не выдержав, стала срывать с него одежду. Миг и наши обнаженные тела лежат на удивительно мягкой траве и ласкают друг друга. Руки моего человека гладят и нежно мнут мою грудь, губы целуют мои губы и приятно щекочут ушки, шею, а затем оказываются рядом с его руками, покрывая поцелуями мою грудь. Чувствую, одна рука уже ласкает низ моего живота, и сладкая истома предвкушения накрывает меня с головой. Сквозь ее пелену чувствую моего господина уже над собой и между моих бедер. Как же я его хочу! Неосознанно отделяю свои чувства и понимаю, что он хочет меня не меньше моего. С небольшой опаской подаюсь ему навстречу, и меня пронизывает легкая, но такая желанная боль, а после начинаю куда то улетать в неописуемо чувственном наслаждении. Каждой клеточкой своего тела ощущая моего, и только моего человека, находясь словно в тумане, стала чувствовать приближение чего то нового и мои бедра стали напрягаться и сжиматься, а после — яркий яркий взрыв наслаждения! Миг и еще, и еще. Наверное, я кричала и рычала, извиваясь под моим человеком, не помню. Мне было так хорошо, что накрывшие меня волны наслаждения унесли меня в неведомую даль чувств.

Пришла в себя от нежного поглаживания моим человеком моего ушка, было очень приятно, и я еще сильнее прижалась к нему. Закрыла глаза, и в голове забилась радостная мысль. Теперь он мой и только мой!

Утром меня разбудил нежный поцелуй. Открыла глаза и потянулась к своему человеку. Он ответил и его осторожное волнение прошло. Теперь он знал, что со мной все в порядке, и я ни о чем не жалею. Знала и я, что он очень доволен близостью со мной и боится за меня. Поняла, что слияние произошло и многие слова нам теперь не нужны. Улыбнулась Владу и получила в ответ такую нежную волну, что снова захотела его, но он отстранился.

— Риниэль, — сказал он, погрозив мне пальчиком. — Милая, нам пора в лагерь. Там будут волноваться.

Как же мне хотелось еще побыть с моим человеком наедине, но он был прав и нужно возвращаться.

Отступление. Серебряные Горы.

Горд Хан сегодня был особенно зол и всем недоволен. Ночью его орда понесла самые жестокие потери во всей этой афере с походом за Рубеж, или как называют местные — Полосу Смерти. Гномы долго не хотели сдавать свои пещеры, но и заваливать входы в свои лабиринты не спешили. Воинам Горд Хана удалось с ходу ворваться в Серебряные Горы и захватить рудники, но это оказалось ошибкой. Кто же знал, что коротышки, выплавляя даже один слиток серебра, тут же отправляют его в свои хранилища. Надежда на быстрое взятие добычи таяла с каждым днем. Особенно это стало ясно, когда гномы отказались уйти в обмен на их захваченные семьи. Коротышки принесли в жертву своей жадности почти две сотни женщин и детей. Горд Хан тогда приказал их всех пустить на мясо, и чтобы гномы это все видели со своих сторожевых башен, которые по прежнему также не удалось захватить. Коротышек живьем кидали в кипяток котлов и нанизывали на вертела, а перед этим насиловали всех без разбору. Один умник отдал двух самок троллям. В орде было их трое и Горд Хан держал их для прорыва гномьих хирдов. Трехметровые гиганты своими дубинами легко взламывали плотный строй коротышек, что существенно облегчало битву с таким неудобным противником. Правда, тупых троллей приходилось все время держать на цепи, хорошо кормить и постоянно держать рядом шамана, но это того стоило. Так эти три тролля так порвали гномок, что раззадоренные войны кинули им еще троих. Как эти самки верещали, когда тролли нанизывали их на свои причиндалы. И еще больше стали верещать, когда у троллей от возбуждения прорезался голод, и они стали откусывать гномам руки и ноги, а напоследок и голову.