Случай Чарльза Декстера Варда - [30]

     Сразу после того, как прозвучал громовой голос, дневной свет на минуту затмился, хотя солнце должно было зайти только через час, потом вокруг распространился новый запах, отличный от первого, но такой же странный и нестерпимо зловонный. Чарльз снова запел заклинания, и миссис Вард сумела расслышать некоторые слоги, которые звучали как "Йи-наш-йог-сотот-хе-лгб-фи-тродагэ", а в конце раздалось оглушительно "Йа!", завершившееся воющим воплем, который постепенно перешел в истерический сатанинский смех. Миссис Вард, в душе которой страх боролся с беззаветной отвагой матери, защищающей свое дитя, подошла к двери и постучала, но не получила никакого ответа. Она постучала еще раз, но в ужасе замерла, когда раздался новый вопль; на этот раз она узнала голос сына, который звучал словно в унисон со взрывами дьявольского смеха. Женщина лишилась сознания, хотя до сих пор не может объяснить причин своего обморока. К счастью, человеку дарован дар забвения.

     Мистер Вард вернулся домой в четверть седьмого и, не найдя жену в столовой, стал расспрашивать испуганных слуг, которые сказали ему, что она, вероятно, находится-у дверей чердака, откуда исходили звуки еще более странные, чем всегда. Мистер Вард немедленно поднялся наверх, где и нашел жену, лежавшую на полу в коридоре перед дверью лаборатории. Поняв, что она лишилась чувств, он схватил стакан с водой, стоявший рядом в нише. Брызнув холодной водой ей в лицо, Вард убедился, что она приходит в сознание, и немного успокоился. Но, в то время, как миссис Вард открыла глаза, с ужасом вспоминая, что произошло, он сам почувствовал странный озноб и едва не упал в обморок, от которого только что очнулась его супруга. Ибо в лаборатории, где, казалось, царило молчание, теперь слышался негромкий разговор, словно два человека вели тихую беседу, так что трудно было разобрать слова. Однако тон этой беседы внушал глубокое беспокойство.

     Чарльз и раньше подолгу произносил вполголоса различные формулы, но теперь все было иначе. Это был явный диалог или имитация диалога, в котором перемежались вопросы и ответы, произносимые разными голосами. Один из них бесспорно принадлежал Чарльзу, второй же, необычайно глубокий бас, напоминавший эхо, отдающееся в огромном пространстве, звучал с такой страстностью, какой никогда не достигал Чарльз в своих заклинаниях и песнопениях. В этом голосе было что-то ужасное, отвратительное и естественное; еще немного - и Теодор Хоушенд Вард больше не смог бы с гордостью утверждать, что ни разу в жизни не падал в обморок. Но тут миссис Вард приоткрыла глаза и громко вскрикнула. Мистер Вард, вспомнив, что он прежде всего должен позаботиться о ней, быстро взял жену на руки и отнес вниз прежде, - чем она смогла услышать напугавшие его голоса. Но все же он успел услышать слова, от которых покачнулся и едва не потерял равновесие.

     Ибо крик миссис Вард, по всей вероятности, был услышан не только им, и из-за закрытой двери донеслись слова: "Шшшш! Записывайте!" В этом приглушенном шепоте ясно чувствовалось опасение, что кто-то мог услышать разговор.

     После обеда супруги долго совещались, и мистер Вард решил той же ночью серьезно поговорить с сыном. Как бы ни были важны занятия Чарльза, такое поведение дольше нельзя терпеть; последние события представляют угрозу всему дому, создавая постоянное нервное напряжение. Юноша, очевидно, совсем потерял рассудок: только безумие могло послужить причиной диких криков и разговоров с самим собой разными голосами. Все это должно прекратиться, в противном случае миссис Вард серьезно заболеет и невозможно будет удерживать прислугу.

     Пообедав, мистер Вард тотчас же встал из-за тола и поднялся наверх в лабораторию Чарльза. Однако на третьем этаже он остановился, услышав звуки, доносящиеся из не посещавшейся ныне библиотеки сына. Казалось, кто-то раскидывал книги и с шумом разбрасывал бумаги. Переступив порог, мистер Вард застал в комнате Чарльза, поспешно собиравшего нужный ему материал, среди которого были записи и самые различные издания. Чарльз казался сильно похудевшим и изможденным: увидев отца, входящего в комнату, он с шумом бросил на пол всю охапку, словно его застали врасплох за чем-то недозволенным. Когда отец велел ему сесть, он повиновался и некоторое время молча внимал заслуженным упрекам, С его стороны не последовало никаких возражений. Выслушав отца, он признал его правоту, согласившись с тем, что странные разговоры на разные голоса, громкая декламация, пение заклинаний, а также зловоние от химических опытов непростительны и мешают всем домочадцам.

     Чарльз обещал, что больше этого не повторится и он будет вести себя спокойно, но настаивал, чтобы и дальше никто не нарушал его уединения. Во всяком случае, большая часть его будущих исследований, говорил Чарльз, требует работы над книгами, а для свершения различных ритуалов, если это понадобится на более поздней стадии, он сможет найти другое место. Он выразил глубокое сожаление, узнав о том, что его матушка потеряла от страха сознание, и объяснил, что услышанный ими разговор был частью сложного символического ритуала, предназначенного для создания определенной эмоциональной атмосферы. Мистера Варда поразило, что он употреблял странные, по-видимому, очень древние термины для обозначения химических веществ, очевидно, бывшие в ходу у знатоков алхимии. Из разговора с сыном мистер Вард вынес впечатление, что тот совершенно здоров психически и полностью владеет собой, хотя кажется подавленным и напряженным. В общем, встреча была совершенно безрезультатной, и, когда Чарльз, взяв в охапку свои книги и бумаги, вышел из комнаты, мистер Вард не знал, что подумать. В высшей степени загадочной была также смерть бедного старого кота Ника, чье застывшее тело с выпученными глазами и оскаленной в пароксизме страха пастью было найдено в подвале час назад.