Сложности любви - [17]

— Предоставьте мне самому разобраться с миссис Фитерстоун, — заговорил он, — а вы тем временем найдите сестру, позовите прислугу на помощь и быстренько собирайте вещи.

— Ну, вещей у нас не слишком много, — ответила Алексия, — здесь, в Лондоне, все так дорого. Похоже, я переоценила наши материальные возможности.

Мистер Дадждейл улыбнулся.

— Вот и я всегда так: прикидываю, рассчитываю, а потом оказывается — то одного не учел, то другого. И траты никак не соответствуют запланированным, — произнес он, а про себя подумал, что потратить денег его светлости больше, чем ожидал, — одно, а вот для этой девушки лишние расходы — совсем другое. — И еще: ни о чем больше' не беспокойтесь, — успокаивающе произнес он. — Просто положитесь на ее светлость. Она устроит все наилучшим образом. В этом она великолепно разбирается, точно так же, как и ее сын. Хотя, думаю, услышь он мои слова, был бы весьма недоволен.

— Его светлость не хочет, чтобы мы жили в Осминтон-Хаусе, — подавленно проговорила Алексия.

Мистер Дадждейл постарался скрыть улыбку.

— Наверное, потому, что вы слишком хороши для него, — сказал он, чем и вовсе озадачил девушку.

— Что значит «хороши»? — удивилась Алексия.

— Он еще молод, чтобы возмущаться по поводу нежданных перемен, не отягощен грузом привычек и незыблемых правил и не старается сделать так, чтобы завтрашний день был как две капли воды похож на вчерашний, — ушел от ответа Дадждейл.

Алексия помолчала немного, обдумывая слова Дадждейла, а потом сказала:

— Он рассердился, когда услышал предложение маркизы, но я не виню его. Ну зачем ему нужно, чтобы не только Летти и я жили в его доме, но еще и маленький Питер?

— Сомневаюсь, что его светлость вообще узнал бы о вашем присутствии, поселись вы там без его ведома, — уверенно произнес мистер Дадждейл, — дом огромный, а когда старый маркиз был жив, там обитало гораздо больше народа, чем сейчас.

— Так хотела маркиза? Мистер Дадждейл кивнул:

— Ее светлости нравится окружать себя людьми. И хотя сама она говорит, будто ей ужасно не нравится жить в Лондоне, у меня сложилось впечатление, что к ней возвращается молодость, и эти новые хлопоты, забота о вас и вашей сестре сделают ее еще прекраснее.

— Но она такая… она очень красивая! — прошептала Алексия и подумала, что рядом с маркизой и Летти сама станет совершенно незаметной. «Что ж, — решила она, — буду присматривать за Питером, следить, чтобы он ничем не побеспокоил маркиза».

Когда Летти узнала последние новости, она, как и Алексия, потеряла дар речи. Правда, ее реакция была несколько иной:

— Значит, я снова увижу маркиза! — воскликнула она. — Знаешь, Алексия, я так часто вспоминала его, с тех пор как мы поселились здесь! В жизни не видела более элегантного и ослепительного мужчину!

Алексия уже успела рассказать сестре, что, хотя маркиз и не был в восторге от решения своей матери, все же согласился с ним, но только чтобы не огорчать ее.

— Как ты считаешь, раз мы будем жить у маркиза, нас пригласят на прием к регенту? — заволновалась Летти.

— Может быть, точно не знаю, — ответила Алексия, — я почти ничего про это не знаю.

— Не могу думать ни о чем другом! Только о празднике! — щебетала Летти. — Представляешь, там будет две тысячи человек. А миссис Фитерстоун боится, что не сможет достать приглашение.

Упоминание о миссис Фитерстоун навело Алексию на размышления: что же происходит сейчас там, внизу? Ей стало неловко. Добравшись до дома, она сразу бросилась наверх, в комнату Летти, и застала сестру в кровати, потому что прошлым вечером та очень поздно вернулась домой. Миссис Фитерстоун возила ее на очередной званый вечер, который по всем признакам оказался шумным и весьма пошлым мероприятием. Летти понравилось там только потому, что для нее все было новым и необычным. Она призналась Алексии, что некоторые из господ, что приглашали ее танцевать, были не слишком трезвыми.

Вот этого-то и боялась Алексия, правда, ее успокоило то, что Летти не приняла всерьез их пьяные похвалы и комплименты, сопровождаемые икотой. Кроме того, она легко сумела избавиться от их игривых ухаживаний, словно всю жизнь только этим и занималась.

Какое невыразимое облегчение знать, что больше не надо будет лежать в кровати без сна и мучиться полночи мыслями о том, что за люди окружают Летти, не преследует ли ее кто-либо похожий на сэра Мортимера Уолгрейва. Он наговорил Алексии такие кошмарные слова, все время пытался остаться с нею наедине и всем этим ужасно напугал ее. Хорошо хоть, что не Летти пленила его воображение! Это был неприятный, ужасный человек. Алексия просто физически ощущала исходившую от него опасность.

Но теперь все изменится. Летти молода и прекрасна, а когда они снова появятся в Осминтон-Хаусе и маркиз еще раз увидит ее, он больше не станет противиться их присутствию в доме.

С маркизой они встретились перед ужином в малой гостиной, и, надо сказать, Летти была хороша, как никогда. Алексия сама выбрала наряд для нее — то платье, которое они купили сразу после приезда в Лондон. Такого красивого, да еще и дорогого наряда у Летти никогда не было. В белом, украшенном голубыми лентами платье она была похожа на Персефону