— Мы заедем на днях, я посмотрю на твои успехи. Запомни: не разговаривать. Не произносить ни слова, не издавать ни звука. Я хочу увидеть сколько силы ты можешь удержать не расплёскивая. Мы договорились?
Мирт ещё раз кивнул.
— И последнее, если у тебя есть какие-то вопросы, на которые ты хочешь получить ответ в первую очередь — напиши письмо, твой отец его мне передаст. Я помню слишком мало теории, чтобы рассказывать что-либо без подготовки.
Мальчишка застенчиво улыбнулся. Кажется, впервые в его жизни появилась надежда.
— До встречи.
Они помахали друг другу рукой и ша встала готовая уходить. Вопросительно посмотрела на Аластара и тот засуетился, словно очнувшись.
— Пойдёмте. Мирт, я скоро вернусь.
Учитель быстро отвернулся, но колдунья успела заметить одинокую слезу на его щеке.
Вопреки ожиданиям Сантинали они не ушли из дома, а просто перебрались в кабинет учителя.
— Ну как? — Аластар переживал так, будто стоял перед приёмной комиссией и не знал ответа на элементарный вопрос.
— Повторю ещё раз: всё в порядке. Вам не о чём беспокоиться, — Шана не торопилась садиться. Видимо она тоже не ожидала оказаться в кабинете. — Ваша школа построена на совесть, ни одна тварь не прорвётся сквозь такую защиту. Здесь можно выдержать многодневную осаду. Признаюсь, было приятно увидеть этот оплот спокойствия и безопасности в хаосе, который вы называете столицей. Главное — не выпускайте мальчика пока что за пределы школы. Если хоть кто-нибудь услышит его в незащищённом месте — ему не сдобровать. Вы очень мудро поступили приняв решение поселиться здесь.
— Защите? Твари? При чём здесь твари? — Аластар даже замер от неожиданного упоминания иных. Шана удивлённо посмотрела на него в ответ.
— Ладно, оставим. Расскажите лучше, что вы знаете, чтобы понять с чего мне нужно начинать с Миртом.
Аластар поспешно полез в книжный шкаф:
— Когда мы с Рондой поняли, что с Клайвином что-то не так, я перевернул всю библиотеку, все доступные мне медицинские пособия в поисках описания этой болезни и возможных способов лечения, — на свет появились пять толстых тетрадей с кучей каких-то дополнительных вкладок и вклеек, от которых они выглядели ещё толще. — Каково же было моё удивление, когда я узнал, что такое состояние вовсе не считается болезнью, хотя мало кто из таких детей доживал хотя бы до двадцати лет. Его называли «избыточным проявлением магических способностей». В архивах школы хранились скудные описания обучающих практик, но по ним невозможно было заниматься без знающего преподавателя. Тогда я впервые и узнал о шанаши, колдунах времён Старого Царства.
Сантинали кивнула собственным догадкам: конечно, Старое Царство они проходили, но это же такая древность! После Старого Царства было Новое Царство, потом время Смуты, и только потом появились современные королевства. Она так и знала, что ша попадались ей на уроках истории. Но почему учитель упорно говорит «шанаши»? Что это значит? И «Шана» — это ведь часть имени, сокращение от «Шанаран»? Или нет?
— Шанаши — особые маги, как вы уже сказали, каждое произнесённое ими слово является заклинанием. Я не был уверен, что правильно произношу название, но Санти вроде бы назвала вас так же… — продолжал тем временем тараторить учитель. — Да ещё и цвет глаз — я находил упоминания, что он меняется по мере обучения, но так и не понял до конца причину…
— Стойте, стойте, — ша подняла руку останавливая его. — Пока что скажите мне вот что: вы говорили раньше, что последним упоминаниям о шанаши шестьсот лет. Так?
Аластар согласно кивнул.
— И с тех пор что, никто не сражался с тварями?
— Да при чём здесь они?!
Но Шана только выжидательно смотрела в ответ.
— У нас есть строгие законы в отношении вызова иных. Специальные магические практики, позволяющие обнаруживать и изгонять тварей… И ещё я слышал о специальном подразделении сыска, который занимается как раз такими делами.
— А какие-то специальные магические школы? Ордены?
— М-м-м… Нет, — Аластар в задумчивости покачал головой. — Я могу поспрашивать конечно, но никогда ни о чём подобном не слышал. Твари — довольно редкое явление, насколько я знаю. Обычно боевых магов короля достаточно, чтобы справиться с любыми проявлениями иного.
— Понятно, — ша посмотрела на стопку тетрадей. — Вы позволите О'Сантинали взять вашу работу с собой?
— Да, но… куда вы?
— Домой. У меня появилось неожиданно много дел, — Шана уже стояла в дверях.
— Санти, ты хотела спросить меня о чём-то, — вдруг словно опомнился учитель.
— Как раз об этом, — колдунья указала на стопку тетрадей на столе Аластара. Конечно, интереснее было бы послушать живое объяснение, а не продираться через сделанные неразборчивым почерком записи и запутанные диаграммы, но ша почему-то очень торопилась. Сантинали окончательно отказалась хотя бы попытаться что-либо понять в перепадах настроения своего колдуна. От чего они зависят? Что за ними стоит? И то, что он избегал называть её при учителе миньей… Интересно, это проявление уважения или что-то другое? Ведь при Роэле он совершенно не стеснялся, хотя тот и не мог его слышать. Учитель со вздохом протянул ей свои записи.