Слово о Вере Алексеевне Зашихиной. О великой народной целительнице Русского Севера - [20]
Поехали в третий раз. Это было в промежутке с четвёртого по десятый год. Приезжаем. Народу много. Люди собираются. Люди разные. Все свечи несут. В очереди и внук Веры Алексеевны сидит. Он пятерых человек всегда впереди себя пропускал. Пока сидим, разные разговоры ведутся. Интересно так. Спрашивает один: «Скажите, она помогает? То ли верить, то ли нет, народ?» «Конечно, помогает, – говорю. – Вы верьте, люди». И зашёл к ней…
Перед десятым годом я позвонил внуку Веры Алексеевны Алексею, с которым однажды познакомился в очереди. Он говорит: «Бабушка Вера больна. Не принимает». У меня всё упало: «Как же так?» Через какое-то время опять созвонились. «Можно приехать в индивидуальном порядке?» – спрашиваю. «Приезжай», – говорит.
Поехали мы по весне. Я взял с собой в этот раз сына. Вера Алексеевна принимала уже в жилом доме. Было ей тяжело. Подошла наша очередь. Заходим. Она спрашивает: «Кто?». – Отвечаю: «Сын». – «Что с ним?». Сын стал перечислять недуги: «Рука болит, то, сё…» и назвал астму. Вера Алексеевна говорит: «Это не астма». Сынка ушёл, а она свечи жжёт и говорит: «Бесштанные пришли».
Я не понял тогда её этой фразы и долго думал над нею. И уехал с этими мыслями.
И только дома меня осенило: открылся смысл её изречения. Оно означало: «Это черти пришли». А потом оказалось, что она просто заболела. А у меня болезнь обострилась до крайности. Звоню Вере Алексеевне; мне говорят, что она в больнице.
В этот период на нашу семью все беды разом обрушились: дочку увозят в Санкт-Петербург на операцию, а у меня галлюцинации начинаются. Смотрю на людей и вижу, будто у них рога появляются. В то время (с 2004 года) я начал ходить в церковь и потихоньку постигал азы Православия.
Чувствую, приходит какой-то кризис, конец, всё… Я Олега «заряжаю»: «Поехали!» Он говорит: «Я не поеду: скользко». Уговорил всё же. Поехали. Приезжаем. Вера Алексеевна Олега приняла, меня принимает. Крест наложила мне на лицо и между ног. «Что это было?» – спрашиваю. – «А у тебя петля была и на шее, и там. Тебя отравили». И благословила меня на прощанье.
Домой приехал. Как раз приближалась Пасха. Дочка на операции. Я дома один. Перед Пасхой купил для жены кулончик с образом Божьей Матери. Положил этот кулончик на полочку перед другими иконами и три дня не наблюдал за ним: просто чувствовал, что что-то должно произойти. Утром в Пасху встаю, надо в церковь идти на службу. Посмотрел на кулончик – вижу: на груди у Божьей Матери две белые рамочки образовались, как напоминание о моих детях. И таким удивительным было для меня это чудо! И радость, и испуг за детей испытал… И вдруг у меня такое презрение к самому себе возникло и к своим негожим мыслям. Я понял, что недостоин держать этот кулончик. Взял его и отнёс в церковь, отдал сторожу: там будут молиться…
Пасха проходит, а у меня состояние прежнее. Десять дней прошли – и опять плохо: страх, ужас, я снова в агонии… Снова надо принимать таблетки. Уезжаю в Санкт-Петербург. Начинается бессонница. В церковь зашёл, свечки поставил. Назад улетел. Домой прилетаю. И замечаю: у меня началась борьба, страх ушёл. И я понял, что могу жить без таблеток! Я таблетки больше не принимал! Я уже жил без них. Замечаю, у меня простатит проходит. Вспомнил слова Веры Алексеевны, что она в первый раз сказала: «Трудно будет. Терпи». Я поверил. А все болезни стали обостряться. Потом я понял: это следствие лечения. Надо было себя побороть: так болезнь проходила.
И если бы я ещё тогда, когда впервые к ней съездил, справился с собой, выздоровел бы гораздо раньше…
Первый раз мы ехали к ней долго, через Коряжму, Котлас. Дороги размытые, грязь… Плохо идти по ним на легковой машине. Накануне мне снится сон. Женщина в чёрном приснилась. Будто пальцем указательным щёку мою задела. И я проснулся от этого. И на реке, когда реку переезжали, у меня слюна появилась. Процесс пошёл, словно за щеку меня кто-то рукой тронул. Если бы я с первого раза себя переборол, я бы уже тогда кардинально пошёл на поправку. Я спросил тогда Веру Алексеевну: «А надо ещё приезжать?» А она сказала: «Нет, не надо». А я не выдержал натиск болезни. И у меня так плавно исцеление шло с 2004 по 2010 год, а болезнь пришла в 2001-м.
После Пасхи у меня ничего не болело. Язва зарубцевалась. Я сделал специально узи. С этим узи поехал опять к Вере Алексеевне. Говорю ей: «Язва прошла. Документ показать? Может, оставить, может, вам пригодится?» Она: «Мне не надо этих документов». У меня прошёл простатит, и я жил уже без таблеток. Диабет остался, но он управляем. Киста значительно уменьшилась. Мне Иисус Христос передал через Веру Алексеевну. «Как жить?» – спросил я её. Вера Алексеевна ответила: «По законам Божьим живи». Я набрался храбрости тогда и спросил: «Как вы лечите, Вера Алексеевна?». – «Когда лечу мужчину, обращаюсь к Иисусу Христу. Когда женщину – к Матери Божьей». – «Я хочу так же лечить, как вы, – говорю. – Хочу, чтобы люди выздоравливали». Она сказала: «У тебя этого нет, ты не можешь, Василий».
Последний раз я к ней приезжал в июне или в июле 2010 года. В очереди сидели две пары. У одного мужчины был рассеянный склероз. Он сомневался, поможет ли ему Вера Алексеевна. Я говорю ему: «Верьте: бабушка Вера Алексеевна вылечит, если возьмётся». Когда подошла его очередь, я видел: он в косяк не может войти ровно, шатается, руки расставляет. А выходил обратно – гораздо лучше. Олег поддержал меня и сказал: «Если она не может вылечить, она так и говорит» – и рассказал про своего родственника, который страдал эпилепсией. Вера Алексеевна сразу сказала: «Я не могу его вылечить».
В повести «Обдириха» гармонично сочетается художественный и этнографический материал в рамках основного сюжетного рисунка. Действие происходит в начале 2000-х годов на Русском Севере, в архангельской деревне Верколе. Места эти известны монастырём, построенным в честь святого отрока Артемия Веркольского. Здесь родился, жил и похоронен писатель Фёдор Абрамов (1920–1983).В повести описываются особенности быта, уклад русской северной деревни. Наряду с реалистической, сюжет образует и мистическая линия, отражающая характерное для сознания многих северян сочетание христианской веры с древними языческими представлениями.
Двести пятьдесят дней длилась героическая оборона Севастополя во время Великой Отечественной войны. Моряки-черноморцы и воины Советской Армии с беззаветной храбростью защищали город-крепость. Они проявили непревзойденную стойкость, нанесли огромные потери гитлеровским захватчикам, сорвали наступательные планы немецко-фашистского командования. В составе войск, оборонявших Севастополь, находилась и 7-я бригада морской пехоты, которой командовал полковник, а ныне генерал-лейтенант Евгений Иванович Жидилов.
Книга американского журналиста Питера Даффи «Братья Бельские» рассказывает о еврейском партизанском отряде, созданном в белорусских лесах тремя братьями — Тувьей, Асаэлем и Зусем Бельскими. За годы войны еврейские партизаны спасли от гибели более 1200 человек, обреченных на смерть в созданных нацистами гетто. Эта книга — дань памяти трем братьям-героям и первая попытка рассказать об их подвиге.
Предлагаемый вниманию читателей сборник знакомит с жизнью и революционной деятельностью выдающихся сподвижников Чернышевского — революционных демократов Михаила Михайлова, Николая Шелгунова, братьев Николая и Александра Серно-Соловьевичей, Владимира Обручева, Митрофана Муравского, Сергея Рымаренко, Николая Утина, Петра Заичневского и Сигизмунда Сераковского.Очерки об этих борцах за революционное преобразование России написаны на основании архивных документов и свидетельств современников.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга о великом русском ученом, выдающемся физиологе И. П. Павлове, об удивительной жизни этого замечательного человека, который должен был стать священником, а стал ученым-естествоиспытателем, борцом против религиозного учения о непознаваемой, таинственной душе. Вся его жизнь — пример активного гражданского подвига во имя науки и ради человека.Для среднего школьного возраста.Издание второе.
В этом романе читателю откроется объемная, наиболее полная и точная картина колымских и частично сибирских лагерей военных и первых послевоенных лет. Автор романа — просвещенный европеец, австриец, случайно попавший в гулаговский котел, не испытывая терзаний от утраты советских идеалов, чувствует себя в нем летописцем, объективным свидетелем. Не проходя мимо страданий, он, по натуре оптимист и романтик, старается поведать читателю не только то, как люди в лагере погибали, но и как они выживали. Не зря отмечает Кресс в своем повествовании «дух швейкиады» — светлые интонации юмора роднят «Зекамерон» с «Декамероном», и в то же время в перекличке этих двух названий звучит горчайший сарказм, напоминание о трагическом контрасте эпохи Ренессанса и жестокого XX века.