«Слово о полку Игореве» - [56]

Весь эпизод с бегством Мамая в Кафу после Куликовской битвы и его гибелью там далек от точного изложения фактов. Как известно, русские войска преследовали Мамая только до реки Мечи.[Повести. С. 36–37.] Мамай в Кафе погиб значительно позже Куликовской битвы, уже после того, как потерпел новое поражение, на этот раз при Калке от Тохтамыша (незадолго до выступления последнего в поход против Москвы в 1382 г.).[См. об этом у А. Вайяна (La Zadonśćina. P. XVI).]

В. П. Адрианова-Перетц считала, что в основе рассказа Задонщины о побеге Мамая лежат народные предания.[Адрианова-Перетц В. П. Историческая литература XI — начала XV в. и народная поэзия // ТОДРЛ. М.; Л., 1951. Т. 8. С. 132.] Однако, по мнению Б. Н. Путилова, его «трудно представить как народное предание». Это «просто одна из многочисленных версий о судьбе татарского царя, разбитого на Куликовом поле».[Путилов Б. Н. Куликовская битва в фольклоре//ТОДРЛ. М.; Л., 1961. Т. 17. С. 126.] Фрагмент о бегстве Мамая основан в Пространной редакции на Сказании, но имеет и дополнения, восходящие, очевидно, к преданию об обстоятельствах его гибели.

Отрывок о бегстве Мамая в Лукоморье в Сказании помещен в совершенно естественном контексте: в нем говорится о бегстве Мамая с несколькими «мужами» и делается логичное заключение «а с дружиною уже нам не видится».[Возможно, 400 000 воев Батыя навеяны летописным сведением о русских воинах: «было всех вяще четырехсот тысящ» (ПСРЛ. Т. И. С. 65).] Этой смысловой нагрузки нет в Задонщине, поэтому следует признать первичность текста Сказания.[Л. А. Дмитриев в данном случае считает Задонщину источником Сказания (Дмитриев. Вставки из «Задонщины». С. 422–423, ср.: Демкова. Заимствования из «Задонщины». С. 464). Критикуя эту точку зрения, О. Кралик первичным считает вариант Задонщины У (Królik. S. 49–51).] Изменение, возможно, произошло под влиянием Никоновской летописи («Мамаа оставиша отнюд в мале дружине»).[ПСРЛ. Т. 11. С. 69.]

Татарская Орда в Пространной редакции называется «Залесской» («то ти была орда Залеская», «Побежи» от нас по «Задлешью»). Это наименование не историческое, а эпическое, вероятнее всего, севернорусского происхождения. Во введении к Задонщине Пространной редакции «Залесской землей», как и в Сказании, называется Северо-Восточная Русь («Мамай пришел на Рускую землю, а идет к нам в Залескую землю»). «Залешанами» называли себя также жители «Залесья» или «Залесской волости» Костромского уезда (в актах конца XV — нач. XVI в.).[АСЭИ. Т. 1. № 584–594; Шумаков С. А. Обзор грамот Коллегии экономии. М., 1917. Вып. 4. С. 132, 185, ср. также: ДДГ. С. 76, 79.] Дворянин «Залешанин» — герой Сказания о киевских богатырях. Русский посол к Менгли-Гирею 1578 г. Федор Волохов носил прозвище «Залешанин». В былинах «мужики-залешане» входят в «заставу великую». Таким образом «Залесье» в последних случаях связано с диким «полем».[Зимин А. А. Отголоски событий XVI в. в фольклоре//Исследования по отечественному источниковедению. М.; Л., 1964. С. 404–414.] Считая выражение «земля Русскыя» К-Б вторичным, а «земля Залесская» первичным, Р. П. Дмитриева аргументирует это тем, что «едва ли стали бы в конце XV — начале XVI в. менять название „Русская земля“… на название „Залесская“».[Дмитриева. Взаимоотношение списков. С. 259.] Но эта замена легко могла произойти под влиянием Сказания.[См. также: Królik. S. 47–48]

А. Вайян тонко подметил, что подчеркивание симпатий Кафы и Руси «удивительно, если не думать о времени, когда крымский хан Менгли-Гирей был верным союзником Москвы и участвовал вместе с Иваном III в разрушении Золотой Орды».[La Zadonśćina. P. XIV.]

Фрагмент№ 27. Перечень погибших воинов.

Пространная редакция:

Меж Доном и Непром на поле Куликове, на речки Направде стал князь великый с своим братом князем Владимером Ондре-евичем и с своими воеводами на костех. Грозно бо, брате, в то время посмотрети: лежать трупы христианьскиа акы сенныи стоги, а Дон река три дни кровью текла.[У далее — «И рече князь великий Дмитрей Ивановичь».]

«Считайтеся, братие, колких воевод нет, колько молодых людей нет». И говорит Михайло Ондреевичь, московъскый боярин, князю Дмитрию Ивановичю: «Господине князь великый Дмитрий Ивановичь, нету туто у нас сорока боярин больших мосъковъских, да 12 князей белозерскых, да 30 бояринов посадников новгородцких, да 20 бояринов коломеньскых, да 40[У далее — «бояр серпуховских, да 30 панов литовских, 20».] бояринов переяславъских, да полу 30 бояринов костромскых, да пол 40 бояринов володимеръских, до 50 бояринов суздальских, да 70 бояринов резаньских, да 40 бояринов муромских, да 30 бояринов ростовъскых, да трех да 20 бояринов дмитровских, да 60[У далее — «бояр можайских 30».] бояринов звенигородцких, да 15 бояринов углецъких. А изгибло нас всей дружины пол 300 000.[У далее — «и три тысечи».] И помилова Бог Рускую землю, а татар пало безчислено многое множество».[У вместо этой фразы — «Слава тебе, Господи Боже нашь, помилуй нас».]

И князь великый Дмитрий Ивановичь говорит: «Братья и бояре, князи молодые, вам, братье, сужено место межь Доном и Непра, на поле Куликове, на речьки Направде. Положили есте головы за Рускую землю и за веру хрестьяньскую. Простите мя, братия, и благословите в сем веци и в будущем»[В У далее вторая часть фрагмента, пропущенная в И1: «И пойдем, брате князь Владимер Андреевич, во свою Залескую землю к славному граду Москве, и сядем, брате, на своем княжение. А чести есми, брате, добыли и славного имени. Богу нашему слава». Ср. в Сказании: «Поедем, братье, в свою землю Залесскую, к славному граду Москве и сядем на своих вътчинах и дединах. Чести есмя себе доступили и славнаго имяни» (Повести. С. 75, 154).] (И1) {л. 223 об. — 224 об.}.