Слово к мудрым. Путеводитель по эзотерическим наукам - [12]

Как-то Сократ прогуливался с несколькими учениками по оживленной улице Афин. Старый философ-стоик решил начать беседу, и кто-то из учеников, опасаясь, что уличная суматоха будет отвлекать учителя, обратился к нему со словами: «Прежде чем вы начнете занятие, давайте поищем место, подходящее для преподавания». На что Сократ мгновенно ответил: «То место, в котором ты находишься, всегда подходит для обучения». Этот случай имеет огромное значение для современного искателя истины. В древних Афинах у разных учителей были свои рощи и площади и другие излюбленные места в самом городе и его окрестностях. Платон отдавал предпочтение Ликею, Аристотель — ипподрому в Гимнасии. Платон всегда преподавал сидя, Аристотель — прохаживаясь, а Диоген беседовал, только находясь в своей бочке. Сократ выступал против того мнения, что различные места обладают определенными достоинствами, что в одном месте люди оказываются ближе к Богу или Истине, чем в другом, и что божественных делах можно говорить только в святых местах или храмах. Философия была для Сократа по существу внутренним таинством сознания, и это нашло отражение в его знаменитом высказывании: «Где бы человека ни настигла жажда знания, это и есть подходящее место для его образования; когда бы у него ни возникла жажда знания, это и есть подходящий момент для его обучения».

В современном мире изучение различных отделов природы стало сферой деятельности собственно науки. Были созданы и получили развитие некоторые «точные» науки, с помощью которых классифицируют явления и регистрируют и исследуют различные силы, действующие в природе. Наука накопила огромную массу формальных знаний, и каждый, кто пожелает разобраться в сложнейшей работе материальной Вселенной, может реализовать это желание, занявшись одной или несколькими науками. Астрономия откроет ему механику неба, геология покажет строение земли, антропология объяснит происхождение и развитие человечества. Ни один философ не станет отрицать важность массы сведений, накопленных наукой.

Философия, однако, расходится с наукой, прежде всего в том, что касается выводов, вытекающих из этой накопленной массы физических знаний. Наука читает книгу природы, но не понимает прочитанного. Поэтому слишком часто глубокие научные знания располагают к атеизму или, по крайней мере, к мрачному агностицизму. Механистическая теория в науке, рассматривающая мировой процесс в целом как нечто вроде перпетуум-мобиле, дает совершенно неудовлетворительное объяснение бытия и его законов. Если бы только ученые смогли понять, что накопленные ими знания сами по себе неполны и для их интерпретации следует прибегнуть к метафизическим философским системам древних, они избавились бы от многочисленных неопределенностей, которые ныне постоянно им докучают.

Тайна Божества включает три другие тайны как аспекты самой себя. Бог как природа зримо проявляется в многообразии явлений. Бог как Мысль бесконечно распространяется в виде разума, присутствующего во всех вещах. Бог как Дух является скрытой энергией, которая поддерживает все вещи как подлинная жизнь. Мы постигаем Бога вовне как природу, Бога внутри как собственное «Я», и эта самая способность постижения сама по себе является божественной и выступает в роли посредника между своими собственными крайностями

Философия сама по себе отнюдь не является суммой знаний, она скорее служит их толкователем. Рассуждая с философской точки зрения, знание становится фактом только тогда, когда будет наглядно продемонстрирована его связь с божественным целым. То, что воспринимается чувствами, есть природа. Тем, кто над ней размышляет, природа открывает свою кухню. В свою очередь, происходящие в ней процессы и порядок их протекания, постигаемые внутренним «Я», становятся мудростью.

Ни одна истинная и просвещенная философская система никогда не отступит от законов природы. Согласно мировоззрениям древних философов, безбрежное тело природы поддерживается сложной структурой закона. Тибетские ламы говорят, что материальное мироздание покоится на фундаменте из скрещенных молний. Эти молнии символизируют динамические факторы космического процесса. Египтяне считают планеты божественными существами, фокусными точками космической энергии и универсального закона. Исходя из их астрофилософской теории, можно связать планеты и законы таким образом:

Нептун: периодичность. Существование разделено на циклы и субциклы, длительность которых отмеряется по повторяющимся определенным небесным явлениям. Нептун, как чрезвычайно медленно движущаяся планета с колоссальным периодом обращения по орбите, стал символическим образцом любого циклического и периодического возвращения. Древние выражали это так: «У всех вещей есть начало, середина и конец». К тому же все концы являются началами, а все начала — концами. В Индии все космические периоды времени, и течение которых возникают и рушатся миры, континенты, расы и империи, называются кальпами и югами. Греки называли их Веками. Основу всего процесса творения составляют непостижимые факторы времени и продолжительности.