А городишко Саранск (губернии Казанской) – пески желтые, башни старые, вагоны козьи, лужи поросячьи – совсем захирел, порушенный в нищете и безмолвии. Спасибо зиме: прикрыла сугробами стлань крышную – теплее обывателям стало.
Под вечер, когда загнело Саранск поземкою, тихо стало в мире да моркотенько, вышел кузнец с поповским сыном Семеном Кононовым. И несли они бережно на себе чудеса какие-то… И попович крылья на могучие плечи кузнеца подвязал, перекрестил его и говорил:
– Уж ты, Севастьяныч, не выдавай. Лети, милок, не падая!
– А ты тоже не выдай, Сенька: коли угроблюсь, твой черед лететь за мною…
Под свист ветра, что тянул из-за леса, поднялся кузнец на колоколенку. Во страх-то где! Попович внизу кричит и руками машет… А чего кричать, коли уже обратной дороги не стало… Лететь так лететь! Хватит, уже походили по земле…
Встал кузнец на хрусткую крышицу, сказал:
– Господи, да неужто одним лишь ангелам твоим?..
И бросил себя вниз!
…Долго оттирал попович ему лицо снегом, отмывал черную грудь кузнеца от крови:
– Севастьяныч, да вить оно в самый раз! Нешто же не летел! Ведь было… Летел ты, милый! Потом скувырнулся и крыльями забрыкался. Миленький, да встанешь ли? Иль мне лететь черед?
Разлепил кузнец один глаз, снегом запорошенный.
– Не все ангелам, – сказал, – надо и людям! Погоди, Сенька: воспарим мы с тобой ишо. Все выше да выше! Унесет нас за леса к матери чертовой! И от небес самых напужаем мы всю Россию…
– Так, миленькой, так! Воистину говоришь ты…
Конец первой книги
