Слово Говорящего - [11]

— Зачем губить красивый цветок?

— А какая тебе от него польза?

— Он радует мой взор.

— Но ведь придет осень, и цветок все равно завянет.

— Но до этого времени он успеет разбросать семена, и на следующий год цветков будет уже десять.

Кагэро успел лишь заметить, как шевельнул бровью Говорящий и как качнулся цветок.

— Все, — заявил зеленоглазый колдун. — Этот цветок никогда не даст семян. Теперь у тебя нет причин, чтобы не уничтожать его, так? Сорви его!

Кагэро с сожалением посмотрел на желтые лепестки. «Такому ничего не стоит погубить жизнь».

— И ты всегда так? — негромко спросил Кагэро. — Если женщина призвана рожать детей, то бесплодная женщина никому не нужна и ее можно убить?

— А разве ты не убивал людей? Зачем ты их убил?

Кагэро вздрогнул. События последних дней заставили забыть его о тех троих… нет, даже четверых, которые погибли по его вине.

— Враг есть враг.

— Между вами шла война?

Кагэро пожал плечами.

Говорящий взмахнул рукой, и огромное окно распахнулось прямо перед лицом Кагэро. В этом круглом окне он увидел остатки деревни: разрушенные дома, остывшие пожарища, ветер…

— «Враги» уничтожили деревню. Они напали ночью, никого не оставили в живых, чтобы некому было продолжить войну. — Говорящий помолчал. — Ты ведь тоже возненавидел своих сородичей за то, что они сделали с тобой. И возжаждал мести. Но… теперь тебе некому мстить. Что ты чувствуешь?

— Ацуко… — прошептал Кагэро и сжал веки. — Я ненавижу тех, кто за рекой, вдвойне! За то, что отняли у меня месть, и за… за все остальное.

Окно исчезло.

— Получается, план «врагов» провалился, — невозмутимо сказал Говорящий. — Они не уничтожили корень, и теперь есть, кому продолжить войну. Хуже всего оставить корень, тогда вражда будет длиться вечно. На сегодня достаточно, ты свободен.

— На сегодня… А что будет завтра?

— Завтра будет новый день. Завтра и посмотрим.

На следующий день Говорящий пришел рано, вместе с рассветом. Он поднял Кагэро и вытолкал, сонного, к выходу из пещеры. Над скалами разгоралось розовое пламя.

— Красиво… — Кагэро как завороженный следил за сменой красок, такого рассвета он не видел еще никогда. Да по правде сказать, красоты природы мало занимали его.

Нежно-розовая краска разлилась по небу и только после этого стала постепенно густеть на востоке. Из-за горизонта вырвались оранжевые языки. Наверное, над самым краем неба занимается новый пожар, желто-оранжевый, но его Кагэро видеть не мог из-за скал. Струи пламени пронзили розовый небосвод и мгновенно потускнели. Вернее, расплылись. И уже после всего этого Кагэро увидел настоящий солнечный свет. Он вмиг затопил все небо, и вот сквозь розово-желтую пелену прорезалась синева. Вскоре небо поблекнет и станет голубым лишь к вечеру, а такой синевы в нем не будет до следующего утра.

— Ты свободен.

Кагэро опустил голову; блики света плясали в глазах и все не хотели гаснуть.

— Что?

— Можешь идти на все четыре стороны, — сказал Говорящий.

— Как? — не поверил Кагэро. — Все?

— Что все?

— А как же то, о чем ты мне говорил?

Говорящий улыбнулся. Конечно, можно было посмеяться над глупостью Кагэро, но он всего лишь снисходительно улыбнулся.

— Что же ты собирался познать — здесь, в этой безопасной долине? Там. — Он махнул рукой в сторону скал. — Только там течет жизнь, здесь время остановилось давно и уже навсегда. Здесь никогда не уходит лето и не вянет трава. Смотри, уже и следа нет от ям, которые ты копал. Земля затянула раны. Но здесь человеку жить нельзя. Я и сам боюсь этого места.

— Боишься? Что же плохого в вечном лете?

— А что в нем хорошего? Здесь ты проживаешь один и тот же день, снова и снова. Ты не состаришься, но жизнь твоя будет похожа на… болото. Попробуй сложить стихи. Солнце взойдет — и бумага, на которой ты писал, растворится в воздухе. Ты опять возьмешь листок и сочинишь те же стихи, и запишешь их, а на следующее утро все произойдет заново.

Кагэро почувствовал, как что-то сжалось в груди.

— Значит, если я не уйду прямо сейчас, то на следующее утро ты заново расскажешь мне все это… а я снова не уйду, и все будет повторяться?

— Да. Вот почему я разбудил тебя так рано. Надо мной это место пока не властно — я ЗНАЮ, как противостоять ему, но для тебя все повторится.

— А я буду знать?

— Возможно, — уклончиво ответил Говорящий. — Истина сама выбирает, кому какую часть себя открыть. А теперь уходи. Помнишь, как попал сюда?

— Нет.

— Это потому, что я вел тебя. Провел сквозь завесу застывшего времени. Но ты можешь и сам уйти.

— Как?

— Просто уходи.

— Как? — не понял Кагэро. — Просто идти?

— Нет, дуралей! Ты должен крепко держать в уме, что ХОЧЕШЬ УЙТИ. Понял? Именно уйти.

Ну конечно же, он хочет! Хочет уйти. Какие могут быть сомнения? Только вот как… Кагэро повторял себе: «Уйти… уйти…», — но ничего не менялось. А во взгляде Говорящего все более заметным становилось разочарование. И тут в Кагэро что-то сломалось. То ли надоел этот оценивающий спокойный взгляд, то ли что еще, но он вскричал:

— Ненавижу! Провались ты сквозь землю, ненавижу!

И ударил кулаком в скалу. И сердце чуть не остановилось от испуга. Не было перед ним никакой скалы, было озеро, возле которого он встретил наглого каппа, был сырой ветерок и запах травы и воды. Кагэро оглянулся и не увидел ни скал, ни Говорящего.