Слово Гермионы - [46]

МакГонагалл по-прежнему недоверчиво качает головой и осуждающе смотрит на мальчишек. Гарри с ужасом понимает, что и сам бы не поверил в историю о том, как маленькая девочка билась на равных с огромным троллем, а потом со сломанной рукой и рёбрами ещё и продолжала командовать, ходить и разговаривать! От мысли, что ему не поверили, внутри всё замирает. Это конец, его исключат, и ноги вновь становятся ватными.

— Вполне в духе мисс Грейнджер, — вздыхает МакГонагалл, — приходить на помощь однокурсникам, не думая о себе.

И Гарри внезапно осознает: ведь слова профессора чистая правда. Помощь Невиллу, помощь Гарри, в каждом из эпизодов Гермионе доставалось. За помощь другим её наказывали, и она равнодушно принимала, не жалуясь и не напоминая. Невилл хотя бы говорил ей «спасибо», а сам Гарри? Стыд и отвращение к самому себе поднимаются из глубины живота, и Гарри ощущает тошноту. Смотрит на Рона, и видит, что друг тоже все понял. Рону ещё хуже, он же постоянно орал, что Гермиона чокнутая. «Надо будет их помирить», решает Гарри, «когда Гермиону вылечат».

— Немногие первокурсники смогли бы одолеть взрослого горного тролля. Пять очков Гриффиндору на каждого. Я сообщу об этом профессору Дамблдору. Когда мисс Грейнджер вылечат, мы ещё вернёмся к этому разговору. Можете идти!

Гарри и Рон единым махом одолевают два этажа вверх, до входа в башню Гриффиндора. В гостиной шумно и тесно, всё что-то жуют и толкаются. Гарри испытывает укол ненависти к гриффиндорцам за то, что они здесь беззаботно веселились, пока там, на первом этаже, шло сражение. Смотрит на Рона, тот протягивает Гарри палочку Гермионы.

— Держи, — шепчет лучший друг, — отдашь ей.

— Сам отдашь!

Рон отводит глаза. Ему стыдно? Так и Гарри тоже стыдно! Но теперь он не будет прятаться в углу, а подойдёт и при всех поблагодарит Гермиону! И пусть говорят, кто что хочет!

— Вместе отдадим, — говорит Гарри и Рон благодарно кивает.

Глава 18

Стою на асфальте в лыжи обутый… Нет, это из другой оперы. Сижу на трибуне в панамке надутой, хе-хе. Девятое ноября, суббота, матч по квиддичу между грифами и змеями. Вчера мадам Помфри официально выписала мою покалеченную тушку, с напутствием в стиле, мол, иди и не возвращайся. Смело могла бы выписать ещё в понедельник, ха, кости срослись и зажили, подумаешь, пара шрамов осталась. Но нет же, мариновали до пятницы, бедной девочке надо восстанавливаться, бла бла бла. Приходил Дамблдор, вручил книгу о троллях и многозначительно подмигнул. Записку с указанием местоположения книг заучил наизусть и собирался сжевать, как бумага вспыхнула.

Ууу, шайтан-магия, остался без бровей и части волос.

Зато под это дело уговорил мадам Помфри на применение заклинания Стрижки. И теперь у меня отличная короткая стрижка ёжиком. Не мешает, волосы не лезут в глаза, вот только голова малость мёрзнет. Говорят, сразу после Хэллоуина стукнули холода, и даже озеро замёрзло. Иней вокруг по утрам, сквозняки в коридорах, детишки мёрзнут. Тёплые мантии не слишком то и спасают, а шапочки — варежки — тёплые зимние ботинки не все догадались привезти. Я то ладно, закаливание, физкультурка, опыт прошлой жизни — местные морозы ужасными не кажутся.

Ладно, что-то я отвлёкся. Выписка произошла без ажиотажа, церемоний, ковровых дорожек и прочих оркестров. Только Гарри и Рон встретили на выходе, отдали палочку и синхронно сказали «Спасибо!» После чего похвастались, мол, завтра первый матч по квиддичу у Гарри, и что я должен обязательно, обязательно, обязательно сходить и посмотреть! Поблагодарил в ответ, спрятал палочку и заверил, что обязательно буду. Остаток вчерашнего дня пролетел быстро: сходил за книгами, перетащил и начал читать, но быстро не получилось. Директор прислал и вправду серьёзные книги, без воды, с зубодробительными теориями и формулами внутри. А у меня письменный английский все ещё прихрамывает. Нужен большой толковый словарь английского языка. Ставим в план на каникулы. Пришлось вчитываться в каждое предложение, осмысливать, конспектировать, в общем, раз, два, три и день закончился, а мозги гудят.

Поэтому на матч книги с собой брать не стал. Такую серьёзную литературу надо разбирать в спокойной, тихой обстановке. Да и Рон, зуб на холодец, обидится, если я вместо слежения за матчем буду читать на трибуне. Гарри с утра был какой-то зеленовато-бледный, отказывался есть и бегал глазами по сторонам. Подбадривать особо не стал, просто хлопнул по плечу и кивнул. Гарри кивнул в ответ, но нервничать не перестал. Эх, молодо-зелено, думаю после десятка матчей и парочки сражений с Волдемордой, хе-хе, Гарри научится спокойствию. Не боятся только дураки и покойники, но вот умение действовать, невзирая на страх, приходит только с практикой.

Рон и остальные три пацана из их спальни нарисовали огромный плакат на простыне: «Поттера в президенты». И льва изобразили, такого брутального, что даже меня проняло. Невилл смущается, видя меня на трибуне, оставшиеся двое настораживаются. После бодрого крика Рона «Привет, Гермиона!!» настороженность увеличивается вдвое. Вот они, издержки репутации, хе-хе. Больше из желания проверить свой контроль и воображение, трогаю плакат, представляя, что передо мной ЖК-экран с бегущей строкой. Ха, получилось! Надпись «Поттера в президенты» уезжает за пределы простыни и выезжает с другой стороны, а-ля светодиоды моргают по контуру полотнища, цвета меняются, все дела. А я ведь очень смутно представляю, как там с этими бегущими строками в моём мире дела обстоят. Зато столько раз их видел, что вообразить аналог труда не составило. Пацаны говорят «О!» и как-то расслабляются.