Слово Гермионы - [202]

Разумеется, по закону свинского бутерброда, незамедлительно набегают толпы. Не смотри, что уже отбой прошёл, и всем надо делать спатки, в Хогвартсе есть кому пошуметь! Вот, пожалуйста, Снейп ведёт слизеринцев, и во главе колонны из пяти учеников шествует довольный, как насосавшаяся пиявка, Малфой. Кто это там шумит? Команда Гриффиндора возвращается с тренировки, как же, как же. Бедные Перси и Пенелопа! Выбрали самый тёмный уголок, чтобы поцеловаться, и тут же сбежались все, кому не лень. Василиск, деканы, завхоз, толпы учеников.

Лучше бы с Добби договорил, ей-ей. Сейчас тут прозвучит очень много лишних слов.

Но тут появляются ещё двое учеников Хаффлпаффа вместе с профессором Спраут. Старушка чем-то очень довольна, и громко вещает о прыщах и взрослении мандрагор, и о том, что теперь мадам Помфри может быть довольна. Мандрагоры созрели, и можно будет моментально вылечить Перси с Пенелопой? Нет, но ещё месяца полтора и всё созреет. Тут Спраут замечает статуи, нас и всех остальных, и тоже останавливается.

Картина маслом: «фигурально окаменевшие ученики смотрят на буквально окаменевших учеников».

— Так! — командует МакГонагалл. — Ученики, расходитесь!

Вот только поздно пить боржоми, ага. Масса чудесных слухов обеспечена, и уже скоро Хогвартс загудит и зашепчется. Ухмылка Малфоя воскрешает в памяти разговор в подземельях змей. Явно же, в отсутствие трупов, вцепятся в окаменевших влюблённых. Предпочитаю думать, что они окаменели и ещё ничего не потеряно.

Так вот, вцепятся и начнут смещать Дамблдора.

Как уже говорил, два Префекта, старшие курсы, один точно чистокровный. Хммм, не удивлюсь, если Драко немедленно помчится в совятню, строчить письмо отцу. Такой шанс для Малфоя. Понятно, что дедушка Альбус ко всему готов, но мои шансы доучиться спокойно только что отправились в унитаз.

— Да, расходитесь, — поддерживает ледяным тоном Снейп.

Ну а Филч просто радостно потирает руки, и это пугает школьников больше всего. Вблизи заметно, как сдал завхоз за эти полгода, и старческие руки с одряблевшей кожей внушают скорее жалость, чем ужас. Но зря, что ли, Филч столько лет нарабатывал репутацию? Теперь репутация работает на завхоза.

То есть Аргус сейчас мог бы быть хоть в костюме клоуна, всё равно ученики бы испугались.

Разогнав учеников, МакГонагалл хмуро смотрит на статуи и потом отдаёт приказ.

— Мисс Грейнджер, транспортируйте эти статуи в медпункт.

— Да, профессор.

— Стойте! — возмущается Филч. — Она сделала это! Как вы можете поручать ей?!

— Уверяю Вас, Аргус, — голос Минервы прямо замораживает, — задумай мисс Грейнджер преступление, вы бы вряд ли обнаружили её рядом с жертвами! Вперёд, Гермиона!

— Да, профессор. Вингардиум Левиоса!

Оставив Филча бессильно скрежетать зубами, идём к медпункту. Статуя — ибо влюблённые де-факто в камне превратились в одно целое — плывёт по коридору. Молчим. Интересно, почему Снейп не набежал с воплями про тёмное колдунство? И где товарищ Локхарт, который тоже, как ни странно, не набежал? Раньше Гилдерой был в каждой бочке затычка, а тут что-то сбавил темпы. Неужели за ум взялся?

Идти не слишком далеко, но транспортировка статуй и огибание углов всё равно успевают утомить.

Мадам Помфри уже разбужена, собрана и готова к приёму пациентов. При виде статуй молча качает головой и показывает в угол. Там, в закутке лежит миссис Норрис в компании Почти Безголового Ника. Теперь к ним присоединятся Персиваль и Пенелопа. Профессор Спраут, добравшая до медпункта раньше нас, только качает головой.

— Ничего, скоро мандрагоры созреют, и мы их вылечим, — бормочет старушка.

Ладно, понимаю, склад разгромили, а ради кошки и призрака готовые мандрагоры никто не стал бы везти издалека. Но ради двух Префектов можно же постараться? Экспресс-доставка, телепорты и прочие прелести магической жизни. Впрочем, не будем гнать лошадков, нападение только-только произошло, а уже возмущаюсь, что не вылечили. Но слухи, слухи теперь не остановить, и можно не сомневаться, школа уже начинает побулькивать. Ученики трёх факультетов видели статуи, и никому из них не сказали молчать о случившемся.

Радует только одно: влюблённые всё-таки живы, иначе их не стали бы ставить в угол, верно?

Сеанс молчаливого созерцания статуи (в голову упорно лезет идиотская мысль, что такая статуя порадовала бы Локхарта 14 февраля, в День всех влюблённых) прерывает появление нового лица в медпункте. Такого сурового и мрачного лица, больше известного как декан Слизерина и профессор зельеварения Северус Снейп. Остановившись на входе и сложив руки на груди, зельевар не терпящим возражения тоном цедит:

— Мисс Грейнджер, вам придётся пройти со мной.

Глава 16

Не успевает МакГонагалл возмутиться, как Снейп неохотно добавляет.

— Вас, Минерва, директор тоже приглашает к себе в кабинет.

— Ещё бы! — фыркает МакГонагалл.

Вот таким весёлым составом: два декана на одного меня, топаем к директорской горгулье. Новый пароль «Шоколадные тянучки» вызывает немного нервозный внутренний смех. Поднимаемся, Снейп по — прежнему мрачен, даже чересчур, а МакГонагалл встревожена, но ободряюще улыбается в мою сторону. Альбус Дамблдор, в пижамного вида мантии и тапочках уже ждёт в кабинете, коротая время подкармливанием феникса. Птичка за зиму, видимо, прошла курс омоложения, так как выглядит отлично, перья блестят, и в целом никакого умирания. Шляпа по-прежнему храпит на шкафу, интересно, когда этот кусок портняжного мастерства успевает сочинить новую песню?