Слово Гермионы - [172]

Бойкая рыжая девчушка на какое-то время превращается в стеснительную помидорину.

Ну да, то стеснялась с Гарри в одной комнате находиться, а тут прокатилась сотню метров в обнимку. Интимную близость можно признать успешно состоявшейся. Джинни не падает в обморок, и на том спасибо. Покаталась на кумире? Теперь может быть угомонится, и перестанет зазря нападать на окружающих. Гарри тоже взволнован, но самим фактом скатывания, а не Джинни. Видно, что младшую Уизли как девушку он не рассматривает.

Или просто не дорос ещё, тут всё-таки нравы более здоровые, чем в моём времени.

— Привет! — из-за угла хижины выныривает Хагрид. — Гарри, Джинни, Гермиона. Того-этого, вы немного…

— Поразительно! Просто поразительно! Это надо обязательно исследовать! Рубеус, вы понимаете…

— Добрый день, профессор Кеттлберн, — на автомате здороваюсь.

Профессор Кеттлберн, это преподаватель Ухода за Магическими Существами, или просто УЗМС. Дядька, уже в возрасте, волосы с сединой, но глаза горят и просто фанат всяких опасных животинок. В этом они с Хагридом просто два сапога пара. Разница лишь в том, что Хагрид может свободно гулять по Запретному Лесу, а Кеттлберну приходится преподавать. Также размеры егеря, вдвое превосходящего среднего человека в высоту и хрен знает во сколько раз в ширину, дают ему неоспоримое преимущество в работе с опасными животными.

Доказательства налицо: у Хагрида все конечности на месте, а Кеттлберн без одной ноги.

Вместо неё искусный деревянный протез, полностью имитирующий ногу. Магия, естественно, и дерево непростое. Сей медицинский артефакт ещё долго будет мне недоступен, слишком уж там много всего наверчено, и не с моими начальными познаниями и детскими ручонками в него лезть.

Хотя, признаться, иногда желание возникало: заказать такую ногу и как следует изучить.

Да, ещё у профессора Кеттлберна полно шрамов, от этих самых опасных животных, и вроде пара пальцев на какой-то из рук отсутствует. Но! Как уже говорил, профессор по — прежнему полон энтузиазма и готов работать с животными дни и ночи напролёт. Своим энтузиазмом он заражает и студентов, во всяком случае, УЗМС пользуется популярностью в разговорах.

— Добрый, мисс, — Кеттлберн пытается вспомнить мою фамилию, но тут же переключается. — Поразительно, Хагрид, ведь это можно сказать, открывает широчайшие возможности!

В руке у профессора дохлая курица, которой он мотыляет из стороны в сторону.

Хагрид собирается всё-таки что-то сказать, но профессора Кеттлберна прямо несёт.

— О, конечно, в истории были похожие случаи! — восклицает преподаватель УЗМС. — Надо особо отметить случай в 1287 году, когда куриный мор в княжествах Германии был вызван специально насланным проклятьем. Думаю, что тут может быть похожий случай, ведь…

— Я считаю, что это просто лисы, — перебивает его Хагрид.

Но профессор, как тетерев на току, поёт свою песню. Какие, мол, могут быть лисы, раз на представителях семейства куриных нет ни одного повреждения? Такие вот признаки, и сякие признаки, и вообще было бы неплохо ещё раз осмотреть место гибели с привлечением специалистов. И гигант сдаётся, машет рукой и поворачивается к нам.

— Того-этого, видишь, неприятность случилась, — басит егерь, — не вовремя вы пришли, но кто ж знал?

— Что-то случилось? Мы можем помочь? — немедленно вскидывается Гарри.

— Того-этого, идите лучше.

И Хагрид, одетый как всегда в кротовье пальто, машет рукой в сторону Хогвартса. Вот интересно, неужели ему удобно ходить в этом пальто по Запретному Лесу? Цепляться же должно за каждую ветку, хотя прорех в одежде не видно — хммм, может пальто из спецшкуры магического крота? Тогда, конечно, вопрос об удобствах снимается — прочная шкура, поди, ещё и плюс к броне даёт, а то по Запретному Лесу много кто шляется. Кентавры, например.

Кстати, а что эти лошадколюди зимой делают?

Неудобно же бегать по сугробам, правильно? Так что у них должна быть своя кентаврячья деревушка. Воображение немедленно дорисовывает магазин посреди деревни, с вывесками: «Всегда в продаже свежее сено!» и «Овёс от производителя!» Как тут не заржать?

— Пойдём, — младшая Уизли тянет за рукав Гарри.

Ого, быстро же она освоилась. Разок прокатилась в обнимку, и уже тягает Гарри за рукав. Конечно, рано ещё поздравлять и пить шампанское, но первый лёд сломан. Ещё пара подходов к снаряду, и смело будет вешаться Гарри на шею, с томным придыханием и страстным взглядом. Любовь-морковь, все дела, и пусть там сами разбираются, без меня. Ещё мне не хватало быть втянутым во все эти женские интриги и танцы вокруг Гарри.

Но тут профессор срывается с места, и почти бежит к школе.

— Надо обязательно рассказать директору! — кричит профессор Кеттлберн. — Это может войти в историю!

Хагрид, посмотрев вслед убегающему профессору, поворачивается.

— Заходите, — вздыхая так, что снег сдувает, — а то замёрзли, наверное.

— Ничуть! — храбро заявляет Джинни и прижимается к Гарри. Хоу.

Пожимаю плечами, мол, какое там замерзание, температура близка к нулю, и вообще солнечный денёк?

В хижине Хагрида тепло и даже немного душновато. Клык, лежащий поперёк порога, приветственно зевает. Гарри треплет собакена за ухом, Джинни как-то осторожно обходит. Если не знать добродушности Клыка, то вполне можно испугаться, размерами собака вполне под стать хозяину. Зализать насмерть может любого школьника, и половину преподавателей, тех, что пониже ростом.