Слово Галадриэль, владычицы Лориена, ко всем свободным народам Средиземья - [2]

Как связан ВК с действительностью? Что мы вкладываем в свои слова, когда произносим, уже почти механически, что "всё в ВК -- правда"? Боюсь, наша "вторичная вера" оказывается настолько сильной и неподконтрольной, что происходит подмена, и вместо честного "мне хочется, чтобы всё было так, как написано", хочется думать, что даже в нашем мирке все и есть именно так, как написано, и по-другому быть не может. При этом имеется в виду именно результат, и не хочется замечать, что Средиземье живет по другим законам, по законам "правильного", или "полного" мира. А это многое меняет.

Что такое Средиземье? "The Middle-Earth", Срединная Земля, Край между Небом и Адом -- по определению автора. Стоит напомнить, что Толкиен был христианином, и Небо и Ад были для него отнюдь не отвлечёнными категориями. Поэтому, кстати, в нашем переводе оно названо Среднеземьем -- ведь это не "место посередине планеты Земля", а Срединный Слой в ином видении мира. Так видели его святые, мистики, пророки, духовидцы, поэты, мудрецы, сказочники всех веков и культур -- в противостоянии горних и нижних незримых слоёв, в битве Добра и Зла, которая проявляется и в нашем, Срединном, мире. На этих представлениях каждым народом создавался свой национальный миф, с которым и связана культура любого народа, то, что и делает его собственно народом, а не толпой. В этом смысле ВК -- миф. Не случайно два вопроса особенно волнуют и критиков, и любителей Толкиена -- откуда всё это взято и когда это происходило, -- и не случайно удовлетворительного ответа на них так и не находится. Отвечая на первый вопрос, обычно ищут аналоги в соответствующих мифологиях, заимствования сюжетов и имен и т. д. Их у Толкиена действительно очень много, но книгу не свести к простой сумме заимствований. "Вторичный мир", собранный таким способом, остался бы эклектичным, распадающимся на отдельные противоречащие друг другу куски. А Среднеземье потрясает целостностью всей грандиозной картины -- от сотворения мира до хоббитовской бочки пивка -- и яркостью красок. Разные части естественным образом ложатся в общую картину, и мир кажется поистине неисчерпаемым.

Такое происходит в одном-единственном случае -- если мы имеем дело с мифом, который и отражает действительные взаимосвязи разных планов бытия, и живет внутри любого из нас, как представителя человечества, хранителя определённой культуры. Среднеземье безгранично именно потому, что, с одной стороны, теснейшим образом сплетено со всеми (__?__) Северо-западной метакультуры и её национальным мифом (терминология Д. Л. Андреева, см. "Роза мира", Москва, "Прометей", 1991) (как писал сам Толкиен, "у меня давно возник замысел книги, которую я мог бы посвятить просто Англии, моей стране"), а с другой -- с христианством, которое было не просто мировоззрением, а образом жизни автора, с христианским трансмифом, надстоящим над национальными мифами, пронизывающим их и объединяющим единым нравственным началом.

В таком мире существует смысл, милосердие и справедливость, четкое различение Добра и Зла и знание о победе Добра. Именно потому, что он "полон", что в него включены и Небо, и Ад, в нем возможно осуществление справедливости. А поскольку ВК -- миф, постольку ответом на вопрос, когда происходит действие, будет -- всегда. миф вневременен, он существует вне времени, вне того слоя, где существование времени является способом существования материи. Это очень непривычно звучит, но наверняка знакомо почти любому -- когда вдруг понимаешь, что решаешь те же вопросы, на которые уже отвечали до тебя, но решать их приходится всякий раз заново, когда "люди новые -песни старые". В мифе можно жить -- и тогда все понятно и так, или остаться вне мифа, и тогда любые объяснения останутся только чьим-то частным мнением, и останется загадкой -- ну чего эти "толки...нутые" в нем нашли? Поэтому существует так много уровней прочтения ВК. Миф можно интерпретировать по-разному -- и как повествование о бывших или будущих событиях, и как притчу, и как аллегорию, и как историю духовного восхождения, и как фантастику -- все толкования будут верны, но ни одно -- полностью. Способ объяснения каждый выбирает для себя сам, а вот глубина понимания зависит от многого -- и от степени знакомства с той самой мировой культурой, которую питает миф, и от мировоззренческих установок, и от веры... Весьма характерно, что христиане Толкиена любят и нередко рекомендуют как "духовную литературу", но им не приходит в голову играть в него подобным образом -- ни у нас, ни на Западе -- а "вульгарные материалисты" не видят особой разницы между игрой по Толкиену и Желязны, к примеру.

Сие затянувшееся предисловие имеет единственную цель -показать, что мы имеем дело с весьма сложным феноменом, и главная сложность заключается в ином типе восприятия, ином видении мира, принципиально отличающемся от въевшихся в нас рационально-материалистических представлений. Хочется думать, что именно это привлекло нас к Толкиену и объединяет сейчас -и Играми, и этой аудиторией. Говоря о "толкиеновском духе", я имею в виду именно это изменение восприятия, поворот сознания от обыденных приоритетов и повседневной суеты к нравственному императиву. Мне представляется, что ХИ возникали из стремления дать людям возможность самопроявления, раскрытия тех способностей и свойств души, которым не всегда удаётся достойно проявиться в повседневной жизни, из стремления к общению с себе подобными -- верящими сказке романтиками "не от мира сего". Поскольку ВК -- миф, постольку все, с ним связанное, вовлекается в миф, и здесь кроется одна из опасностей игр. Мы оказываемся вовлеченными в закономерности, которых не понимаем, к которым не готовы. Мы играли -- пытались играть -- в придуманную нами модель Средиземья и получали неожиданно сильный и странный отклик. Вспомните хотя бы грозу на Мане, собравшуюся на вполне ясном небе, когда начался поход к Ородруину... Или нередкие нервные срывы в Москве, когда человек говорил: "Я вошёл внутрь, понимаете?.. Я не могу там больше". Наверное, можно и не доказывать, что ХИ -- не обычная ролевая игра, и подход к ней нужен особый.