Словно распустившийся цветок - [98]

– Я отдаю себе в этом отчет.

– И несмотря на это у тебя по-прежнему нет никаких предпочтений?

– Ни с одним, ни с другим я не смогу заниматься своей работой. Быть может, я стану выписывать ярлычки для отдельных растений или заказывать экзотические экземпляры из колоний. Быть может, мне предстоит воспитывать детей или выращивать орхидеи, но я не смогу заниматься иллюстрированием, как не смогу и писать научные статьи.

– Зато ни один из них не станет требовать от тебя, чтобы ты написала книгу об изготовлении восковых цветов.

– Знаешь, а ведь я не возражаю. Не особенно во всяком случае. По крайней мере, я могу сказать, что они – мои. Тем более что я уже написала несколько подобных книг, как тебе известно.

– Известно. И я горжусь твоей работой… Но мы говорили о претендентах на твою руку. Быть может, если ты расскажешь им о своей работе, они с пониманием отнесутся к тому, что ты хочешь продолжить ее.

– Когда? В промежутках между зваными трапезами или приходскими мероприятиями? Мне решительно все равно, кого из них ты выберешь, потому что конечный результат будет одним и тем же.

– И в чем же он будет заключаться?

– А ты разве не понимаешь? Мне придется жить чужой жизнью, а от своей отказаться навсегда. Тебе никогда не приходило в голову, что только адмирал среди нас – нормальный человек, а мы – эксцентрики и сумасброды? Ты никогда не думал о том, что это мы были не правы, настаивая на том, чтобы он отказался от того, что дорого ему, ради соответствия нашим представлениям?

– Шарлотта, я бы очень хотел…

– Я всего лишь хотела, никому не мешая, заниматься своей работой.

– Занимайся ею и дальше. На здоровье.

– Тогда почему ты отнял у меня все?

* * *

Не прошло и часа, как за мной прислали мисс Хэнсфорд.

– Прибыл адмирал, мисс.

Быть может, он сумеет расхлебать ту кашу, которую сам же и заварил.

Войдя в малую гостиную с высоко поднятой головой, я обнаружила, что мужчины сгрудились у микроскопа, обсуждая какую-то проблему. Я топнула ногой.

Они вздрогнули от неожиданности и обернулись ко мне.

– После того как я дала уговорить себя на все это… – Я окинула негодующим взглядом отца. – После того как я позволила вам сопровождать себя повсюду… – Я повернулась к адмиралу. – И вы! – Я решительным шагом подошла к мистеру Тримблу. – Надеюсь, кто-нибудь уже придумал, как помочь мне выпутаться из этого невозможного положения?

Мистер Тримбл выставил перед собой руку, глядя, как я наступаю на него:

– Я не имею к этому ни малейшего отношения.

– Вы имеете к этому самое прямое отношение. Именно вы взялись обучать и наставлять меня – во всем! Если бы я не стремилась во что бы то ни стало оставаться вежливой, если бы не пыталась промолчать о том, что я обо всем этом думаю, и не пыталась отрицать все, что чувствовала, то я бы никогда не оказалась в положении, когда мне приходится отказывать сразу двум претендентам.

– Одному.

– Что?

– Одному претенденту. Вы должны были сказать, что вы не оказались бы в положении, когда вам приходится отказывать одному претенденту, поскольку второе предложение вы можете принять.

Отец неожиданно разволновался:

– Я не совсем понимаю… так мы отказываем обоим или только одному?

– Одному. – Мистер Тримбл посмотрел на меня так, словно призывал бросить ему вызов.

Я решила не обращать на него внимания:

– Двоим. Я решила, что не стану принимать ни одного предложения.

– Ни одного? – Отец перевел беспомощный взгляд с мистера Тримбла на адмирала и обратно. – Но разве мы не решили поддержать промышленника? – И он почесал мочку уха.

Адмирал покачал головой:

– А я думал, что мы остановились на пасторе. По крайней мере, я так решил после того, как послушал его проповеди на протяжении последних нескольких месяцев.

– Не имеет значения, кто из вас что решил. Я решила, что не выйду замуж ни за одного из них. Так что думать надо о том, как отказать обоим. Вот что я хотела бы знать.

Ни один из людей, которые так стремились выпихнуть меня замуж, не поспешил мне на помощь с дружеским советом.

– Отец, поскольку принимал предложения ты, ты и должен отвергнуть их.

– Ох… – вздохнул он. – Не представляю, как я это сделаю. На самом деле, я ведь не знал, что ты приняла оба предложения сразу… И они могут этого не понять, поскольку я не имею ни малейшего понятия, как и чем объяснить им отказ. Пожалуй, будет лучше, если ты сделаешь это сама.

Я поочередно взглянула на адмирала и мистера Тримбла, но оба поспешно отвели глаза.

– Отлично. – Я подошла к столу, который некогда был моим, взяла чистый лист бумаги, адресовала его мистеру Стенсбери и стала писать, читая написанное вслух.

– «Уважаемый мистер Стенсбери, к сожалению, я не смогу выйти за вас замуж. Прошу принять мои сожаления. Искренне ваша, мисс Шарлотта Уитерсби». – Промокнув чернила, я сложила письмо, сунула его в конверт, запечатала и помахала им в воздухе. – Мистер Тримбл, не будете ли вы так любезны сделать мне одолжение и отправить его по почте?

– Не думаю, что это хорошая идея. Ваше письмо не дает никаких объяснений.

– И что же, по-вашему, я должна написать?

Адмирал и отец тоже с нескрываемым интересом уставились на него.

– Не знаю. Я всего лишь полагаю, что вам оказали честь, предложив руку и сердце, и вы должны ответить ему тем же.