Словно распустившийся цветок - [90]
– Тогда в чем же заключается смысл существования нашего Общества?
– Просто доверьтесь мне и внесите предложение.
Приветственные возгласы уже стихли, и теперь все смотрели на меня. Мисс Темплтон вонзила свой локоток мне в бок, и я вдруг услышала свой собственный голос:
– Я подумала, что в свете всего произошедшего будет лучше, если мы вернемся в один из пабов у железнодорожного вокзала и уже там спланируем свою следующую экскурсию.
Приветственные крики зазвучали с новой силой, а кто-то даже затянул песню, когда мы дружными рядами двинулись обратно на вокзал. Хотя голова моя протестующей болью отзывалась на малейшее усилие, я все-таки начала обдумывать возможность совершения настоящей полевой экспедиции в Тивертон или даже Бидстон.
Мисс Темплтон взяла меня под руку:
– Мы с мистером Стенсбери уже предварительно обсудили один вариант. Мне представляется, что будет очень славно, если он устроит для членов Общества экскурсию по своей оранжерее, после которой будет организован небольшой прием.
– Едва ли это можно назвать настоящим выходом в поле.
– Зато всем будет весело! Кроме того, сейчас уже прохладно для длительных прогулок на свежем воздухе.
– Самое подходящее время для сбора лесных ягод.
– И все-таки я уверена, что экскурсия по оранжерее выглядит куда уместнее. Только представьте: неспешная прогулка по застекленной оранжерее под аккомпанемент музыки с осознанием того, что впереди нас ждут чай и горячий шоколад. Звучит божественно, вы не находите?
В общем, это не походило ни одну полевую экспедицию, которую я совершила на своем веку.
В пабе мистер Стенсбери занял целый столик. Мы с мисс Темплтон и пастором присоединились к нему. В ходе разговора, благодаря усилиям мисс Темплтон, экскурсия по оранжерее превратилась в благотворительное мероприятие общегородского масштаба по сбору средств на ремонт церковного алтаря. Она предложила даже устроить розыгрыш призов, которые еще предстояло обсудить. Быть может, в качестве таковых выступит подписка на «Ботанический журнал Куртиса» или одна из драгоценных орхидей мистера Стенсбери.
С каждой новой подробностью глаза пастора все шире раскрывались от удивления:
– Это невероятно щедро с вашей стороны, мисс Темплтон.
– Не благодарите меня. Первой на плачевное состояние алтаря обратила внимание как раз мисс Уитерсби.
Вот это новость!
– В самом деле?
Она улыбнулась мне:
– Вы должны помнить, как еще сказали, что церкви нужна поддержка прихожан?
Когда это я такое говорила?
– В качестве нового президента Общества изучения живой природы ей придется обратиться к вам обоим для уточнения необходимых деталей. – С этими словами она поочередно посмотрела на мистера Стенсбери и пастора.
– Это действительно необходимо?
Она энергично закивала головой:
– Чтобы гарантировать должное планирование предстоящего мероприятия и чтобы деньги были переведены пастору сразу же по завершении экскурсии. Уверена, в течение ближайших нескольких дней у вас не будет ни минутки свободного времени.
Сердце у меня упало.
Когда мы выходили из паба, чтобы сесть на поезд, мисс Темплтон подалась ко мне и прошептала на ухо:
– Вам предстоит общение с глазу на глаз с ними обоими! Весь город будет только и говорить, что о вас. Вы сможете поблагодарить меня позже.
В тот же вечер, за ужином, я рассказала отцу и мистеру Тримблу о нашей поездке за город.
– Кто-то даже разбил в кровь нос пастору.
Оба смотрели на меня с нескрываемым ужасом.
– Это была… Ты говоришь, это был самый обычный выход в поле? – В голосе отца явственно сквозило удивление.
– Да.
Мистер Тримбл покачал головой:
– А я-то думал, что только в новозеландской глуши можно встретить столь суровые нравы.
– То, второе Общество, и впрямь не имело никаких прав незаконно вторгаться на чужую территорию и опустошать наши поля.
Мистер Тримбл осуждающе смотрел на меня:
– Никогда бы не подумал, что вы способны на такое хулиганство, мисс Уитерсби. И, судя по вашим словам, вы вовлекли в свою драку мистера Стенсбери и пастора?
– Это была не моя драка.
– Вы оказываете на них дурное влияние.
– А что я должна была сделать, по-вашему? Дать им возможность с корнем вырвать все растения и оставить после себя пустыню?
– Нет, конечно. Этого бы я ни за что не хотел.
Смягчившись, я продолжила наслаждаться ужином. По крайней мере, аппетит вернулся ко мне.
– Да, вот еще что. Меня выбрали президентом Общества изучения живой природы.
Уголки губ мистера Тримбла дрогнули:
– Ну вот, теперь вы организовали еще и дворцовый переворот.
– А мисс Темплтон уговорила мистера Стенсбери устроить благотворительное мероприятие для сбора средств на церковь… провести экскурсию по оранжерее его усадьбы Оуэрвич-Холл. – Я все еще не до конца понимала, как ей это удалось. – А я должна помочь ему спланировать ее. Так что нам предстоит – как она выразилась? – множество встреч наедине. Что само по себе наглядно свидетельствует о моих перспективах, как мне представляется.
Изгиб бровей мистера Тримбла был полон скептицизма:
– Очень может быть. Но разве вы хотели сообщить нам только это?
Отец с явным интересом прислушивался к нашему разговору:
– Мы все надеялись, что ты найдешь себе супруга, Шарлотта. Что ж, похоже, твои усилия не пропали даром.
В V веке племя вандалов разоряет один из процветающих городов Римской империи – Карфаген. Десятилетняя девочка Юлия захвачена в плен и продана в рабство Евтолмию – богатому торговцу из Сирии. Нелегко приходится подрастающей красавице среди чуждых по вере людей, завистливых и сластолюбивых взглядов, каждодневного изнуряющего труда. Но вот, наконец, казалось, молодую девушку постигает удача – в Юлию влюбляется её хозяин Евтолмий. И тут господин и рабыня отправляются в морское путешествие…
С момента, как Король призвал мужа леди Элеонор в крестовый поход, она молилась о его благополучном возвращении. Находясь на Святых землях, сэр Гевин посылал домой необыкновенные богатства: гобелены, специи, масла. Но среди роскошных тканей лежала книга с изображением любовников, сплетённых в экзотической позе, о которой леди и не мыслила. Элеонор провела много одиноких ночей, мечтая, чтобы Гевин подарил ей наслаждение таким же образом. Но Гевин вернулся чужим и отстранённым, и Элеонор начинает опасаться, что потеряла единственного мужчину, которого когда-либо любила.
Юная Эмили Парр попала в плен. Там, в поместье Годрика, герцога Эссекского, девушка узнала, что ее дядя задолжал огромную сумму денег, поэтому герцог решил взять в плен его красивую племянницу и потребовать выкуп… Эмили пытается сбежать. Смелость и настойчивость девушки очаровывают Годрика, и герцог начинает смотреть на нее уже совершенно иначе. Ее фигура, волосы, губы… Дерзкий характер, жесты… Она прекрасна! Сейчас им движет только одно желание – добиться ее любви. Взяв Эмили в плен, он тоже оказался в неволе… Юна Емілі Парр потрапила в полон.
В старые времена, когда русские цари еще не ввели в моду жениться только на иноземных принцессах, Симеон Полоцкий предсказал юной Наталье Нарышкиной, что она станет любовью государя. Так оно вскоре и вышло – бедную, но красивую дворяночку взял в жены Алексей Михайлович. С тех пор род Нарышкиных был обласкан царским двором, девицы и дамы этой фамилии с удовольствием оказывались в фаворитках государей. И только прекрасная Зинаида Нарышкина противилась любви монарха – вопреки всем пророчествам! Почему – ответ в ее записках…
Так начинались едва ли не все самые драматические, самые безум-ные истории о любви. Российский самодержец Павел I на балу обратил внимание на дочь московского сенатора Анну Лопухину… И весь мир для него вдруг мгновенно преобразился. Куда делись императорская невозмутимость, сдержанность и самообладание? Непозволительные чувства хлынули, как цунами, смыв в туманную даль бесконечные заботы и тревоги о судьбе России. Вмиг охладел некогда пылкий интерес к фаворитке Нелидовой. В сердце государя теперь была только она, юное, божественное создание, и она оставалась там до жуткой кончины Павла I. По сей день с полотен художников, писавших портреты Лопухиной, смотрит на нас очаровательная молодая женщина с большими темными глазами, которые как бы говорят: «Я была рождена для тихой семейной жизни, но, увы, вышло совсем по-другому…».
Роман классика венгерской литературы Кальмана Миксата (1847-1910) «Черный город» (1910) ― его последнее крупное произведение ― посвящен эпохе национально-освободительного движения венгерского народа в XVIII веке (движения куруцев). Миксат рисует глубоко реалистическую картину эпохи куруцев во всей ее противоречивости и трагизме. На этом историческом фоне развертывается любовная фабула романа, связанная с героиней романа Розалией Гёргей. В основу романа положены события, действительно имевшие место в Сепешском крае в начале XVIII века.