Словенская литература - [30]

В поэзии связь народного и авторского можно найти уже у В. Водника (использование частушки как народно-поэтической стилевой модели), написавшего в этом ритме стихотворение «Мой памятник»:

Kar mat je učila,

me mika zapet,

kar starka zložila,

jo lično posnet.

Как мать научила,

хочу я запеть,

что раньше сложили,

то стоит мне спеть.

и в стихотворении «Довольный крайнец». В дальнейшем фольклорная традиция наблюдается в стихотворениях Ф.Прешерна, Ф.Левстика, С.Грегорчича, С.Енко, А.Ашкерца. Все четыре представителя словенского модерна О.Жупанчич, И.Цанкар, Й.Мурн и Д.Кетте старались найти исходные мотивы в народных песнях и повествованиях. Точно так же поэты первой половины XX в. А.Градник, С.Косовел и Э.Коцбек обращались к народной традиции. Это можно сказать и о современных авторах – от Д. Зайца, С. Макарович, В.Тауфера и Г.Стрниши до Я. Освальда и А. Штегера. Все они использовали как формальные, так и содержательные компоненты, характерные для народных песен. Ставшее народной песней стихотворение А.М.Сломшека «Пряха» взято в качестве формальной основы (тот же тип стиха и припев) для стихотворения С. Макарович «Прялка», иного по содержанию. Часто используемым литературным образом в современной словенской поэзии стал Еленгар (М.Винцетич, С. Макарович, В. Тауфер). В словенской художественной прозе одним из первых мотив Давида и Голиафа использовал Ф. Левстик в повести «Мартин Крпан из деревни Врх» (1858). Герой первого словенского романа И.Юрчича «Десятый брат» (1866) – литературный образ, который возник на основе народной традиции, однако был совершенно оригинально интерпретирован. В национальной беллетристике мотив рыбы Фароники встречается у И.Прегеля, Г.Стрниши, В.Тауфера, С.Вуги, Й.Сноя. В литературной форме на основе народных песен возникла известная поэтическая драма «Юная Бреда» Д. Зайца.

Для словенской литературы характерно появление произведений с похожими сюжетами, относящимися к разным этапам развития словесности, они составляют интертекстуальные ряды, духовными носителями которых являются словенские народные песни. Таковы женский архетипический ряд «Красавица Вида» и мужской – «Король Матьяж» (народная песня и сказ). Оба многократно использованы в поэзии и прозе, одна Красавица Вида имеет тридцать шесть авторских стихотворных вариантов. Широкую известность получил ряд «Ленора, или Мертвец приходит за возлюбленной»: текст оригинальной народной песни «вселяется» в новый поэтический организм, неся идею о силе любви, отрицающей смерть, и различными способами трансформируется. Так, в его начале стоят народная песня «Мертвец приходит за возлюбленной» и прешерновский перевод стихотворения Бюргера «Ленора», также ставший народным, далее следуют метатексты: «Князев зять» (1860) С.Енко, «Невеста солдата» (1890) А.Ашкерца, «Ночная свадьба» (1898) А.Хрибара, «Песнь Леноры» (1963) Г.Стрниши, «Ленора» (1972) С. Макарович, «Сверло» (1983) Ф. Загоричника, «Ленора» (1988) М.Винцетича и др.

Народное песенное и повествовательное творчество имеет свои трансформации и в прозаических произведениях: Курент часто становится литературным образом, например, в повести И. Цанкара «Курент» (1909), драме М. Ремеца «Мертвый Курент» (1960), поэмах И.Торкара «Курент» (1946), Ф. Космача «Курент и смерть» (1950), Ф. Форстнерича «Пьяный Курент» (1971). На народную традицию опираются в своем творчестве М. Кранец – «Красавица Вида Прекмурская» (1972), М.Кмецл – «Красавица Вида, или проблема св. Ожбалта» (1977), В.Кавчич – «Что рассказал дед» (1977), М.Томшич – «Шавринки» (1985), «Ночь – моя, день – твой» (1989), Й.Сной – «Трещина в кресте» (1986), М.Кравос – «Заколдованный замок» (1993), Л.Ковачич – «Истории с расписных ульев» (1993), С. Вуга «На розовой спине фароники» (1999), Д.Янчар «Галерник» (1978), «Катарина, павлин и иезуит» (2000) и др.

Часть I От Средневековья к Новому времени: X в. – середина XVIII в.

Период древних письменных памятников (X–XV вв.)

Сведения о древнем периоде словенской письменности крайне скудны. Известно, что в монастырях – бенедиктинских (Горни-град, Милыитадт, Штиван), цистерцианских (Стична, Костаньевица, Ветринь), картузианских (Жича, Бистра, Плетерье), миноритских и доминиканских (Пиран, Копер, Любляна, Марибор, Птуй), которых к 1500 г. насчитывалось более сорока, действовали знаменитые рукописные школы, где монахи-каллиграфы переписывали важнейшие документы. Однако большинство древнесловенских рукописей погибло во время турецких набегов XV в., в огне крестьянских восстаний XVI–XVII вв., было утрачено при закрытии монастырей по указанию Иосифа II в конце XVIII в. На основании ряда сохранившихся в латинских текстах слов, маргиналий, фрагментов, а также целостных памятников, созданных на территориях первоначального расселения словенцев, можно говорить о существовании литературно-письменной традиции уже в VIII в. в период распространения там христианства. Большинство сохранившихся рукописей – тексты религиозного характера (молитвы, исповеди, проповеди), однако встречаются и памятники, доказывающие использование языка на бытовом уровне.