Слова. Том I. С болью и любовью о современном человеке - [24]

Если человек в этой жизни претерпел несправедливость от людей или от бесов, то Бог из-за этого не переживает, потому что душа такого человека получает прибыль. Однако мы часто говорим, что кто-то поступает с нами несправедливо, тогда как, в сущности, мы сами несправедливы к другим. В этом случае нужно быть внимательными и осознать, что виноваты мы сами.

"Ему́ же да́нь – да́нь" [53]

– Геронда, когда мы покупаем что-то для монастыря, некоторые торговцы отказываются выписывать нам счет[54]. Что делать в таких случаях?

Счет они должны выписывать вам всегда, но, кроме того, вы сами должны ограничить свои запросы. Ограничьте свои потребности необходимым, не заводите лишних строек и ремонтов. Я бы на вашем месте поступал именно так. А что нужно – Бог пошлет. Прося, чтобы нам не выписывали счета, мы – монахи – подталкиваем на грех и других, которые говорят: "Ну, раз уж так ведут себя даже монастыри…". Знаете, как соблазняем других мы – люди, стремящиеся исполнить заповеди Божии, если ведем себя подобным образом? "Ему́ же да́нь – да́нь", – говорит Священное Писание. Посылая письма не по почте, а с кем-то, я все равно наклеиваю на конверт марки. Люди мирские находят себе оправдание в подобных вещах, но если таким же образом ведут себя монастыри, то это показывает их неискренность и то, что Евангелие отошло у них на задний план. Не отдавая материального, вещественного (как заповедует Евангелие – "если кто-то хочет взять у тебя рубашку, то отдай ему и верхнюю одежду"[55]), мы совершаем тем самым дурную проповедь, и после этого люди мирские оправдывают свои падения, стараются найти себе оправдание, чтобы как-то успокоить свою совесть. Нам надо быть внимательными, потому что в день Страшного Суда нам будет нечем оправдаться. Наша задача – получить, главным образом, духовную, а не только материальную прибыль. И если по какой-то причине вам не выписывают счета, то вы должны считать, что потерпели духовный ущерб.

– А иногда, Геронда, бывает такое: человек жертвует в монастырь небольшую сумму денег и просит дать ему расписку в том, что он пожертвовал больше. Что делать в таких случаях?

– Скажите ему: "Расписок на большие суммы мы не даем. Если Вас это не устраивает, то давайте мы возвратим Вам деньги, может быть, Ваше желание исполнят где-то в другом месте". Смотрите, не заразитесь болезнью такого рода.

– Один мастер, Геронда, попросил, чтобы мы уволили его из монастыря, чтобы он мог вступить в Кассу безработных, а потом вновь поступить на работу к нам.

– Нет, брат ты мой, это не дело! Если у человека есть хоть капля совести, то он на такое не пойдет. Не подобает заниматься такими вещами в монастыре. Лучше заплатить ему вдвойне – пусть даже в монастыре и нет лишних денег, лишь бы он не шел на такое мошенничество. Ведь это тяжелый грех! Благословение приносит благословение, а неправда приносит разрушение. В этом отношении будьте очень внимательны. И не торгуйтесь с теми, кто трудится в обители, ведь потом из-за этого в монастырях бывают пожары и разрушения.

Государственный служащий клянется честно выполнять свои обязанности[56]. Мы, монахи, даем не такую клятву, но вдвое большую: мы даем духовный обет, и если мы его нарушаем, то наш грех – вдвое больше. Старайтесь удержать равновесие, сохранить в монашестве что-то иного [не мирского] порядка. Я вижу, как зреет нарыв. Он прорвется, очистится. Тем, кто находится в духовно неправильном состоянии, Бог Своей Благодати не дает – иначе Он помогал бы диаволу. Старайтесь иметь искренность, честность. То, что происходит сейчас, похоже на состояние пьяного, который еле держится на ногах. Разве такое может долго продолжаться? Разразится гнев Божий. Нам предстоит сдача экзаменов. В "первом туре" медь отделится от золота, во втором станет видно, сколько каратов золота в каждом из нас.

Мир изолгался. Люди становятся лжецами, они устроили себе еще одну совесть. Но я не могу становиться лжецом, не могу изменять свое "я" из-за того, что этого требует общество. Уж лучше я буду страдать. Требуется внимание, чтобы не попасть в эту мирскую колею. Но и существующая сейчас экономическая система вовсе не содействует людям в том, чтобы быть честными. Они вынуждены занижать свои доходы в отчетах перед налоговыми органами, идти на другие подобные махинации. Одних моих знакомых налоговых инспекторов – людей верующих – я даже отругал. "Что же вы творите? – сказал я им. – Постарайтесь сохранить хоть чуточку закваски! Знаете, сколько людей жалуются на вас? Человек приходит в налоговую инспекцию и говорит: "У меня доход в один миллион", а налоговый инспектор пишет, что у него доход в три миллиона. Некоторые декларируют только третью часть своих доходов, и вот налоговые инспектора считают обманщиками и остальных, и всех равняют под одну гребенку. Но если к вам придет человек, у которого есть совесть, то, облагая его втрое большим налогом, вы вынуждаете его становиться вором. То есть вместо того, чтобы хоть немножко повлиять на общее положение дел в лучшую сторону, вы делаете прямо противоположное". В ответ на это они сказали мне, что не различают, когда им говорят правду, а когда – ложь. "Вы станете это различать, – сказал я, – если будете жить духовной жизнью. Тогда вы сможете и отличать правду от лжи. Бог будет извещать вас, и это станет для вас понятно".