Слова через край - [110]

Но что за душа у самого Антонио? Разве можно быть художником, талантливым писателем, как он, и вместе с тем эгоистом, не останавливающимся даже перед преступлением? Да, и поэты тоже могут быть первостатейными негодяями — здесь как раз уместно это официально заявить. Однако спустя четверть часа после исчезновения жены с Антонио начинает что-то происходить. Он вынужден перед лицом собственной совести признать, что юное создание, его жена, через несколько минут, на диване, или на кровати, или на кресле — неважно где, принесет себя в жертву этому грубому и властному типу. Его вдруг охватывают стыд, возмущение, и он вскакивает на ноги. Он должен найти Коринну, прежде чем свершится жертвоприношение.

Он бросается по следу, словно герой вестерна, и в рекордное время, запыхавшись, достигает большого дома большого человека. Но того нет. Он бежит к нему на службу. Его нет и там. Словно следопыт, он лихорадочно пытается разузнать, где они могут быть, с тревогой чувствуя, как приближается минута, когда случится непоправимое.

Поиски становятся все напряженнее, все отчаяннее, они прерываются лишь молниеносными встречами с верным другом Карлоне, который держит Антонио в курсе общего положения дел — его короткие сообщения напоминают военные сводки.

Дружище Карлоне, вне себя от радости, информирует его, что некоторые видные лица совершенно неожиданно собираются отдать ему свои голоса в пику другим участникам голосования. Акции Антонио сильно повышаются. Достаточно еще нескольких голосов — и премия у него в кармане.

А как же Коринна? Вместо того чтобы продолжат идти по ее следу, Антонио, мы видим, направляется в другую сторону. Он дает шоферу адрес одного темного типа. Потом едет к смертному одру одного неизлечимо больного. То есть возобновляет на время прерванную охоту за голосами: слава уже близка.

Между тем настает вечер, и мы погружаемся в волнующую атмосферу церемонии голосования. Тут собрался весь Рим, те, кто держат в своих руках мнение света, всю политическую, религиозную, экономическую власть. Антонио еще не может прийти в себя после такого трудного дня и словно оглушен; между тем многие ему подмигивают жмут руку, шепотом желают удачи. Этот провинциал внушает им симпатию: всех он обласкал, обольстил, обукетил.

А Коринна? Разумеется, Антонио время от времени спрашивает о ней, ищет ее взглядом. Карлоне его успокаивает: она не покончила с собой! В какой-то момент он за нее испугался. Она в гостинице, одевается и с минуты на минуту будет здесь. Антонио целует Карлоне, бурно выражая свою радость, и, помня о воспитании, данном ему матерью, осеняет себя крестом.

Последние минуты, предшествующие вскрытию бюллетеней, — самые долгие, тягостные, за ними следуют, среди окружающего блеска и роскоши, кропотливые, тщательные подсчеты, сопровождаемые тайными сделками, шепотом. В числе присутствующих немало знаменитостей, некоторых мы даже узнаем. Со многими из этих улыбающихся дам и господ мы, благодаря Антонио, уже познакомились там, за кулисами, увидели их во всей неприглядной красе.

Антонио — весь поклоны, улыбки, рукопожатия. Эти последние четверть часа имеют решающее значение. Он просто лезет из кожи. Ему в лицо уже веет ветер победы. Но показывать этого нельзя ни в коем случае: необходимо сохранять скромность, лицемерить вплоть до самой великой минуты.

Но вот, по счастью, появилась Коринна. Немного бледная, но красивая. Антонио мягко спрашивает ее: «Где ты была?» — и добавляет: «Я искал тебя повсюду».

Коринна отвечает уклончиво. Тут же и важная персона. По его дипломатическому выражению лица нелегко понять, обладал он Коринной или нет. «Одержу я победу или потерплю поражение, я все равно люблю тебя, Коринна». Этой фразой он спасет душу и с относительным спокойствием насладится будущей победой. То и дело кто-нибудь хлопает его но плечу, словно предрекая успех.

Ну как не питать материнские, отцовские, братские чувства к этому молодому человеку, столь скромному и романтичному! Да и жена у него такая же простая, такая же милая. В самом деле, очень симпатичная пара.

Вся эта, извините за выражение, теплая компания, все эти влиятельные господа, достойные представители «высшего света», разойдутся по домам в полном убеждении, что они в ладах с Евангелием, с историей, с искусством. Тем более что одной важной синьоре Антонио только что доверил секрет: «Коринна беременна». Это неправда. Но радостная новость разносится все дальше, и кто-то уже чуть ли не ощупывает нежно животик Коринны, принося ей свои поздравления. Шансы Антонио все поднимаются.

Коринна не понимает, с чем ее поздравляют, не успевает понять, так как уже начался подсчет голосов, и она вместе с нами следит по табло за ходом борьбы.

Борьба между конкурентами идет напряженная, словно на бегах. И во время перипетий этого состязания у всех без исключения присутствующих такой жалкий вид, такое написано на их лицах беспокойство, так хочется им выглядеть по телевидению (оно здесь и смотрит во все стороны своими сверкающими глазами) значительными, непринужденными, а главное — добрыми и человечными!