Слоны и пешки. Страницы борьбы германских и советских спецслужб - [73]

Август перевалил за свою середину. Стояло жаркое, сухое лето. Где-то не так уж далеко от Остланда заканчивался очередной этап войны — Курская битва, после поражения немцев в которой наступательная стратегия вермахта на Восточном фронте приказала долго жить; Германия должна была пересмотреть свою военную доктрину и перейти к войне оборонительной. Нет, ни оберфюрер Панцингер, ни его начальники Гиммлер и Кальтенбруннер не ощущали еще всех этих передвижек в стратегии воюющих сторон (они не были столь проницательными в военных вопросах). Но одно было ясно — операция «Цитадель», а так было обозначено кодовым наименованием наступление вермахта под Курском, заканчивалась поражением. Однако, с другой стороны, в Главном управлении имперской безопасности (сокращенно РСХА) сидели профессионалы, понимавшие, что такое масштабное поражение вызовет новый всплеск сопротивленческой войны, и поэтому спешили укрепить наиболее заметные болевые точки важных областей, оккупированных рейхом.

Мысль о необходимости перемещения оберфюрера сразу на два ключевых поста в иерархии РСХА в Прибалтике: командующего полицией безопасности и СД Остланда, а также начальником «эйнзац-группы-А» мотивировалась тем, что если уж не Панцингер с его опытом выведет как клопов на белый свет и утихомирит всех этих партизан и подпольщиков, то больше некому вытянуть эту ношу. Во всяком случае на сегодня, на август сорок третьего. Кроме того, Панцингеру объяснили, что для дальнейшего его продвижения на руководящие посты в РСХА, а это значило стать начальником одного из управлений главка, ему необходим был боевой опыт, стаж участника войны, без которого повышение не произойдет. Таково было правило. Эти доводы, особенно перспектива роста, льстили его самолюбию, и он был весь в ожидании успешной борьбы с врагами рейха.

До нового назначения Фриц Панцингер занимал пост начальника отдела IV А четвертого управления (гестапо) РСХА. В системе гестапо — государственной тайной полиции — отдел, возглавляемый Панцингером, стал ведущим по размаху деятельности и по авторитету его руководителя: когда начальник гестапо группенфюрер Генрих Мюллер находился вне Берлина, то исполнять свои обязанности, в соответствии с заведенным им порядком, он оставлял Панцингера. Одно полное название отдела IV А чего стоило: «Борьба с левой и правой оппозицией и саботажем, противники по мировоззрению, особые случаи, превентивный арест». В отделе были четыре отделения: первое осуществляло руководство по борьбе с коммунистами на территории всей Германии, а также в оккупированных странах, т. е. Франции и других, а также на захваченной территории СССР. Это же отделение координировало все мероприятия по борьбе с коммунистами в Японии, Болгарии, Румынии; руководило полицейскими атташе, имевшимися в германских посольствах за границей, которым вменялось в обязанность выявлять очаги коммунистического движения и брать всех коммунистов на учет. Второе отделение вело работу с саботажем и расследовало диверсии и террористические акты, а также осуществляло контрразведывательную деятельность против английской и советской разведок, руководило службой радиоперехвата. Третье отделение вело разработку оппозиционно настроенных к политике Гитлера лиц, в том числе вело борьбу с остатками движения так называемого «черного фронта» группы Отто Штрассера и с австрийским антифашистским движением. Четвертое отделение осуществляло внешнюю охрану руководителей правительства.

Из перечисления функций отдела IV А видно, какого уровня фигура в лице оберфюрера была направлена в Прибалтику.

…Панцингер смотрел в окно и вспоминал, как в сороковом году, после победы над Францией, он вот также спешил на поезд в Париж, чтобы в числе других избранных гестаповцев обеспечить охрану фюрера, который должен был туда вскоре приехать. Сейчас его особо беспокоило положение дел с руководством «эйнзацгруппы-А». Предшественники на посту начальника группы — бригаденфюреры Франц Шталекер и Гейнц Иост работали упорно: к сорок третьему году в результате карательной Деятельности группы на территории Эстонии, Латвии, Литвы, Белоруссии, Псковской, Новгородской, Ленинградской областей были уже убиты сотни тысяч человек, однако уровень подпольной враждебной деятельности не только не снизился, но и возрастал чуть ли не в геометрической профессии. Между руководителями группы и Пфиф-Радером, возглавлявшим до Панцингера полицию безопасности и СД Остланда, существовали постоянные дрязги на тему, кто из них старше. На правах старшего оперативного начальника обергруппен-фюрер Еккелен попросил своего старого друга рейхсфюрера Гиммлера утихомирить спорщиков. Было решено объединить командование обоих органов в одних руках — выбор пал на Панцингера.

В ушах у него звучали слова Мюллера, сказанные перед назначением: «Поймите, мой дорогой Панцингер, я лично очень уважаю Пфифрадера, это упорный трудяга, но он же настоящий мясник. Вместе со Шталекером и Иостом, они, эта святая троица, набили горы красных, но мы находимся там же, где и стояли в начале пути — никакого движения вперед нет. «Эйнзацгруппа-А» — наша гордость, сила, фронтовая элита. И использовать ее черт знает как! Не для того же мы создавали эти группы, что бы сбивать верхушки большевизма и соревноваться, кто больше набьет евреев. По линии СД надо, решать две главные задачи: обеспечить засылку в Ленинград серьезной агентуры, способной разложить оборону красных изнутри и прикрыть коммунистическую деятельность в Прибалтике. 16-я и 18-я армии буквально стонут от партизанских акций. Они повисли на наших коммуникациях, кандалы на каторжнике. Пора их сбросить. Чем: же идет дело с операцией «Цитадель», тем волы ней они распоясываются. У вас солидные познания по разоблачению организованной преступности врагов рейха. Взять ту же «Красную капеллу»! Пока что это ваш триумф, дорогой Панцингер, мы аплодируем вам и ждем ярких успехов на благо фюрера и рейха!»