Слониха-пациентка - [73]

Моей самой крупной работой на телевидении в том году была третья серия цикла «Одно за другим», которую Би-би-си снимала по мотивам первых пяти томов моей автобиографии. Я участвовал в качестве консультанта по сценарию, технического консультанта заодно с Эндрю и даже, к своему удовольствию, постоянно выступал сам — не в качестве статиста. Было условлено, чтобы я (ну совсем в духе Хичкока!) появлялся в каждом эпизоде, хотя продюсер настаивал, чтобы я каждый раз загримировывался до неузнаваемости, дабы не смущать телезрителей, видевших меня в детских передачах. Тем не менее дама, сидящая за окошечком нашей местной почты, неизменно узнавала меня — хоть в парике, хоть с приклеенными моржовыми усищами, хоть в роли туриста, официанта или человека из толпы и даже тогда, когда камера снимала меня только со спины. При крупноплановых съемках операций на искусно сделанных моделях больных органов руки — мои или Эндрю — обагрялись искусственной кровью. Все остальное делали актеры — на этот раз исполнявшие главные роли: Роб Хейланд, Джимми Эллис, Соня Грэм и Иоланда Васкес, которые буквально вошли во вкус ветеринарной работы. Все обожали животных и не терялись при обхождении с любыми существами — от паука до слона, быстро входя в курс дела. Роб мастерски научился делать фиктивные инъекции бутафорским шприцем с обломанной иглой; перед началом подготовки первых серий он попрактиковался в ветеринарном отделе Лондонского зоопарка, и, что бы ему ни приходилось делать, он делал реалистично и с преизбытком энтузиазма.

Больше всех любили животные Джимми Эллиса, а особенно — удивительный орангутанг по кличке Лок, которого Би-би-си выписала прямиком из Голливуда. Это он выступал вместе с Клинтом Иствудом в картине «Есть только один путь — свободный». Мне уже доводилось работать с ним в первой серии цикла «Одно за другим», а также в фильме Теренса Стэмпа «Звено», снимавшемся в Шеппартоне.

Лок был невероятно талантливым профессионалом — если, конечно, можно так сказать о животном-актере. У него был мудрый взгляд и терпимая, мягкая натура, которая так импонирует мне в орангутангах. Каких только вещей не делал он по команде своего хозяина Джо — а сигналы были по большей части визуальные, что идеально для киносъемок. В зависимости от того, какой жест делал Джо, Лок рыгал, корчил рожи, высовывал язык, становился на голову, крутил пальцем около виска — у тебя, мол, «шариков» не хватает — и многое, многое другое, а новые трюки он схватывал на лету.

В картине «Звено» была сцена, где ему приходилось поднимать фургон, — он запускал руки под раму, делал рывок — и, тут же меняя положение рук, толкал в зад. Само собой разумеется, поднимали скрытые от глаза камеры механики при помощи подведенных под шасси домкратов; от Лока требовалось только изобразить чрезвычайное напряжение сил. Джо показал хвостатому актеру, чего от него хотят и как фургон поднимается при помощи хитроумной машинерии. Орангутанг выступил вперед и проделал все с первого захода, изобразив притворное титаническое усилие и мелодраматическое напряжение мускулов. Директор обрадованно поаплодировал, когда Лок к своему креслу на колесиках, в котором его, точно суперзвезду, привозили и увозили с места съемок, уселся и стал ждать, чтобы кто-нибудь отвез его в специально построенное возле студии карантинное помещение.

Я забыл сказать о том, что наш герой выступал еще и в… гриме: в этом фильме обаятельному, милому орангутангу была поручена роль… хулиганского шимпанзе. Все потому, что среди шимпанзе равного ему по таланту актера не нашлось. Чтобы Лок внешне сошел за шимпанзе, ему надели два больших пластиковых уха на обруче, а его природную шатеновую шерстку подтемнили в гримерной. Что сделаешь, такова жизнь артиста! И он воспринимал все это как должное: я ни разу не видел, чтобы он вертел в руках обруч с пластмассовыми ушами или сопротивлялся нанесению ему на лицо грима кисточкой. Он сидел достойно и степенно, досаждая гримерам куда меньше, чем иные двуногие актеры, которые в костюмерной и гримуборной нервничают, вертятся как на иголках и капризничают, как примадонны.

По британским законам, во время съемок орангутанга нужно было содержать в одобренном правительственными чиновниками карантинном помещении, надзор за которым вел я со своими ассистентами. Мы были ответственными за то, чтобы все время, пока он находился на съемочной площадке, двери в студии были закрыты; мы должны были собирать его помет в специальный мешок, который потом сдавался на уничтожение специальным министерским служащим (есть и такая должность!), наконец, при доставке его в жилое помещение мыть ему ноги дезинфектантом, не допускать к нему посторонних, не говоря уже о том, чтобы ежедневно следить за состоянием его здоровья.

Когда же Лок полетел из Голливуда прямиком в Голландию для съемок сюжета «Одно за другим» в сопровождении Джо и другого дрессировщика — Дейва, — там все было совершенно иначе. Никаких тебе карантинных помещений — голландские законы в этом отношении куда менее строги. Так что мы могли водить Лока гулять, куда только захотим.