Сломай меня, если сможешь - [3]

— Пф. Черт. Плевать.

Не сказать, что день был ужасным, но время тянулось до бесконечности. Мне казалось, что я никогда не выйду из этих стен. ВГФЭУ — какой абсурд.

Четыре пары совершенно не понятного мне, бреда, довели меня до головокружения. Я была счастлива, что на сегодня это все закончилось, и я смогу поехать домой, вспомнив место своего проживания, мне стало еще хуже. Ненавижу то, что должна называть это место домом. Это дом Кирилла и мне нравилось мое старое положение гостя и друга.

Мой велик стоял на заднем дворе универа, это было что-то вроде парковки, для студентов. Многие оставляли свои машины в этом месте, ну я и подумала, что мой велосипед никому не помешает, одиноко стоя в уголке, но я ошиблась.

— Вот черт! Оба колеса на моем красавце, были спущены, а цепь разорвана пополам. Моей злости не было предела, и я вскрикнула, долбанув ногой по колесу.

Повернувшись лицом к парковке, я заметила Кирилла, садящегося в машину. Мои глаза сузились, и я побежала к цели. Дернув ручку переднего передней двери "Мазды", я открыла дверь и схватила Кирилла за грудки, сжав черную водолазку, которая, как я успела заметить, ему очень шла. Конечно, черт побери, ему идет все.

— Это ты сделал, придурок?! — Заорала я. — Да это ты, я знаю.

Романов ничего не ответил, он смотрел на меня равнодушными глазами и спокойно вышел из машины, став прямо передо мной. Мои руки опустились, и я больше не сжимала ткань его водолазки.

— Ты и правда, больная.

— Ты проколол колеса моего велика и разорвал цепь, я не знаю, каким образом ты это сделал, и мне плевать, как ты сейчас будешь это все склеивать.

— Я не трогал твой идиотский велик, дура.

— Ах, теперь я дура, ну отлично. Мало того, что ты сломал мой велосипед, так ты еще и обзываешь меня. Ненавижу тебя, скотина.

Лицо младшего Романова напряглось, но сам он оставался спокойным и не подвижным.

— Взаимно, — ответил он и сел в машину.

Я снова открыла дверь, Кирилл даже не повернул голову в мою сторону, он смотрел вперед, готовясь к отъезду.

— Где твой велосипед? — Абсолютно спокойным тоном, спросила я.

— На свалке. — Он резко дернул ручку и захлопнул дверь, чуть не придавив мне пальцы.

Домой я пришла около девяти вечера. Гуляла в парке, думала, пыталась рисовать, но снова ничего не вышло.

Поднимаясь вверх, по лестнице, я как, на зло, столкнулась с этим дебилом. Его я хотела видеть меньше всего, но как ни странно, на мое появление, у него не было никакой реакции, он даже не взглянул в мою сторону.

"На свалке", черт, это и правда, обидно. Наверное, самое обидное из того, что мне приходилось от него услышать.

Подумать только, Кирилл так запросто выбросил его? Велик — это наше детство, это — мы, это — наш символ дружбы. Он выбросил, не велик — он выбросил меня.

Сегодня я почти не спала, думала об этом дурацком велосипеде. В зеркале я увидела себя не в лучшей форме, худое бледное лицо, даже бледнее, чем обычно, и синяки под глазами.

Я причесалась и закрутила свои густые волосы, в пучок. Направляясь в ванную, которая находилась между нашими с Кириллом комнатами, я услышала чьи-то крики, и поняла, что это Кирилл и Владимир Николаевич. Вопли доносились из комнаты младшего Романова, и я остановилась у входа в ванную комнату, чтобы послушать, о чем спорят отец и сын. Обычно я так не делаю, но мне было жутко интересно, что не поделили идеальный отец с не менее идеальным сыном.

— Я больше не хочу это обсуждать.

— Но, ты будешь! Пока ты живешь в моем доме, ты будешь обсуждать то, что я посчитаю нужным. Ты будешь относиться к этой девочке нормально, как к члену нашей семьи.

— Но она не наша семья.

— Я тебя не спрашивал. Когда мы с Леной узаконим свои отношения, вы будете полноценными братом и сестрой. Ясно! И сегодня вы поедете на занятия, вместе.

— Я не повезу ее в своей машине.

— Она перестанет быть твоей, если ты будешь и дальше себя так вести.

Это последнее что я услышала, не считая шагов направляющихся к выходу. Я быстро заскочила в ванную и закрыла дверь.

Я молча села в машину Кирилла, как приказала мне мама. Романов младший, никак не реагировал на мое присутствие, но я видела, как белеют костяшки на его руках от усиленного сжатия руля.

Скорость набирала обороты, и мне становилось не по себе. Дорога была почти свободной, так что здесь было, где разогнаться.

Девяносто, сто, сто двадцать. Мое дыхание начинало меня подводить, Кирилл обгонял машину за машиной, все также сдавливая руль. Мой пульс участился, дыхание стало слишком громким, а скорость машины, кажется, не переставала увеличиваться. Интересно, он всегда так гоняет? Дурак. Мне стало страшно, такую скорость я бы не позволила себе даже за пределами города, где трасса практически пустая.

Резкий тормоз, шум колес, меня дернуло вперед, и резко откинуло назад.

Мы остановились, я начала дышать еще тяжелее, чем до этого. Взглянув на Кирилла, я увидела, как его пальцы правой руки нервно стучат по рулю, сам Романов смотрит вперед.

— Выходи из машины.

— Что? — Еле слышно, на выдохе, спросила я.

— Я сказал, выходи из машины. Осталось всего пара остановок, дойдешь пешком, поймаешь такси, автобус, мне все равно. Выходи из машины. — Он повторил еще раз и наконец, посмотрел в мою сторону. Я быстро отстегнула ремень безопасности и вылезла из его дурацкой тачки, со всей силы хлопнув дверью. Мне плевать сколько стоит эта чертова машина, я готова сейчас, разбить ее вдребезги и заодно раздолбать мозг ее водителю.