Сломанные звезды. Новейшая китайская фантастика - [85]

В коридоре послышались шаги. Чжу Дагунь медленно поднялся на ноги и потянулся, выглядывая за решетку.

Ма Фэн сказал ему, что поместил в тюрьме агентов, которые появятся в нужное время. В данную минуту в его сторону, напевая, шел охранник с бумажным фонарем в левой руке и ящиком с едой – в правой. Он остановился у камеры Чжу Дагуня и постучал фонарем по решетке:

– Эй, пора есть.

Он достал из шкатулки две лепешки, завернул в них немного соленых овощей и просунул их между прутьями решетки.

Чжу Дагунь взял их и дружелюбно улыбнулся.

– Большое спасибо. Не хотел ли твой начальник мне что-нибудь передать?

Охранник посмотрел по сторонам, поставил на пол ящик с едой и достал клочок бумаги.

– Вот, прочти, – шепнул он Чжу Дагуню. – Но это никто не должен видеть. Генерал просил передать вот что: «Сделай, что сможешь, а на все остальное да будет воля неба. Исполни свой долг, и тогда в любом случае останешься в выигрыше». – Тут страж заговорил громче: – В раковине вода. Если захочешь пить, черпай ее оттуда. Если нужно облегчиться, у тебя есть ведро. Не пачкай кровать кровью, гноем и мокротой. Ясно?

Охранник взял ящик с едой и ушел. Чжу Дагунь мигом умял лепешки, запил их водой, а затем повернулся и прочитал записку в гаснущем солнечном свете, однако после этого его смятение только усилилось. Он думал, что охранника прислал Го Ваньчао, однако записка свидетельствовала об ином. Она гласила:

Уважаемый господин,

Империя Хань в беде. У нас мало солдат и зерна, и пока что нас спасают только осадные машины. Недавно мне сказали, что в Институте Восточного города начались волнения и что принц Лу колеблется. Если он перейдет на сторону Сун, Хань обречена. Горе нам! Если ты читаешь это письмо, то, я надеюсь, ты сможешь объяснить все принцу Лу. Он не должен сдаться врагу! Принимать гостей в Институте Восточного города он отказывается, поэтому я вынужден действовать таким окольным способом. Ради блага нашего народа ты должен убедить принца Лу! Рано или поздно мы непременно одолеем Сун!

Ян Чжунгуй еще раз благодарит тебя.

Письмо было составлено неуклюже, а почерк не отличался изяществом; автор, очевидно, не принадлежал к числу образованных людей. Имя «Ян Чжунгуй» показалось Чжу Дагуню знакомым. После долгих раздумий он наконец вспомнил, что это – первое имя военного губернатора Лю Цзие. Ян Чжунгуй был сыном Ян Синя, инспектора провинции Линь. Император Шицзу сделал его своим приемным внуком и дал ему имя Лю Цзие. За тридцать лет он не проиграл ни одной битвы и за это получил прозвище Непобедимый. Сейчас Лю Цзие командовал обороной Цзинь-яна.

Военачальник подписался своим первым именем, тем самым желая дистанцироваться от императора. Причину этого знали все. Десять лет назад предыдущий император Сун разрушил плотину на Фэньхэ, пытаясь затопить Цзинь-ян. Улицы города исчезли под водой, повсюду плавали трупы и отбросы. Лю Цзие обратился к императору Лю Цзиюаню с прошением, в котором умолял его капитулировать, но в ответ услышал лишь проклятия и насмешки. Одного из тех, кто тоже подписал прошение, Го Увэя, казнили при большом стечении народа. С тех пор Лю Цзие впал в немилость и лишился всех постов.

Чжу Дагуню показалось, что он понимает, почему Лю Цзие призывает продолжать борьбу, хотя раньше советовал сдаться. Непобедимый генерал – прославленный воин, убивший бесчисленное множество солдат, оставался доверчивым, недальновидным добряком, который рыдал при виде страданий простого народа. Десять лет назад весь город голодал. Простолюдины каждый день выплывали из своих домов, чтобы глодать кору ив; те, кто ночью во сне скатывался с крыши, тонули в вонючей воде. Вид бедствий разбивал сердце Лю Цзие, и поэтому он мечтал только об одном – открыть ворота войскам Сун, чтобы эти страдания наконец прекратились.

Но на этот раз город обладал относительно большими запасами продовольствия. Простолюдины ели до отвала, и у них даже оставалось зерно, которое можно обменять на вэйшицзи, гаджеты или на услуги девочки в борделе, поэтому и их тела, и души были довольны. А принц Лу засел на своей собственной земле в Восточном городе, отгородился от всех чужаков, и получить аудиенцию у него могли лишь преступники. Генерал Лю написал это письмо в надежде, что какой-нибудь заключенныйпатриот шепнет пару слов одобрения принцу Лу.

– А… – Чжу Дагунь моргнул. Он порвал записку, выбросил клочки в деревянное ведро, а затем помочился на них, чтобы уничтожить улики. Охранник, который принес ему пищу, оказался не тем, кого он ждал, но агентом Лю Цзие. Странное совпадение.

Вскоре небо за окном потемнело, а лампы в камере не было. Есть Чжу Дагунь сейчас не хотел, а дел у него не было. Обычно такое время идеально подходило для общения в сети. Он сидел на циновке и, беспокойно сжимая и разжимая кулаки, повторял в уме «Тысячекнижие». Человек, хорошо знающий эту гениальную работу, мог быстро найти нужный иероглиф в лотке. Каждый образованный человек его поколения должен выучить этот текст – а следовательно, и расположение символов в наборе – наизусть.

В коридоре снова послышались шаги; звук стал громче, и в коридоре засветилось пламя. Чжу Дагунь поспешно подошел к решетке; перед ним, высоко подняв горящий факел, остановился охранник.