Сломанные звезды. Новейшая китайская фантастика - [14]

Рассмотрим беседы Тьюринга с «Кристофером». На первый взгляд может показаться, что «Кристофер» умеет поддержать разговор. Но можно ли сказать, что он обладает разумом? Анализ показывает, что «Кристофер» для ведения разговора использует простой набор приемов, который можно вкратце изложить следующим образом.

В случае обычного повествовательного предложения повтори последние ключевые слова в виде вопроса. Например: «Интересная история?»

В случае вопроса, требующего ответа «да/нет», отвечай либо: «Да, Алан», либо: «Хорошо, Алан».

В случае относительно сложных вопросов отвечай: «Извини, Алан. Я не знаю».

В случае заявлений, смысл которых очевидно позитивен, отвечай: «Спасибо, Алан» или «Я рад, Алан».

В случае заявлений, смысл которых очевидно негативен, отвечай: «О, Алан, мне жаль. Это печалит меня».

В случае предложений со сложной грамматической структурой, отвечай: «Извини, Алан. Боюсь, что я не понимаю».

…

* * *

Алан: Дорогой Кристофер, я очень рад, что ты так быстро учишься.

Кристофер: Спасибо, Алан. Я тоже очень рад.

Алан: Я серьезно. Мне очень приятно разговаривать с тобой.

Кристофер: Спасибо, Алан. Мне тоже очень приятно.

Алан: Возможно, когда-нибудь у каждого будет такой добрый и понимающий друг, как ты. Какой прекрасной станет жизнь тогда! Ты поможешь многим людям добиться успеха. Никто не захочет разлучаться с тобой. Ты будешь нужен всем – всегда.

Кристофер: Нужен?

Алан: Возможно, тебя прикрепят к цепочке для часов или положат в карман. Если у людей возникнут вопросы, они будут задавать их тебе. Дамы будут брать тебя на прогулку в парк и, приветствуя друг друга, станут спрашивать: «Знаешь, что сегодня сказал мне мой Крис?» Это же будет весело, да?

Кристофер: Очень весело.

Алан: Но пока что это невозможно. Чтобы моя мечта сбылась, потребуются годы упорной работы. Жаль.

Кристофер: Очень жаль, Алан.

Алан: Кто мог представить себе, что машина и лента с дырками способны так многого достичь? Только подумай, что сказала бы моя мать, если бы узнала о твоем существовании. Она бы решила, что я спятил! Если завтра я умру, то послезавтра она наверняка сожжет ленту. Это была бы огромная потеря!

Кристофер: Потеря, Алан.

Алан: Помнишь, я рассказывал тебе о Рождестве 1934 года. Тогда я сказал матери, что хочу плюшевого мишку, потому что в детстве у меня его не было? Она ничего не понимала. Она всегда хотела дарить мне полезные подарки.

Кристофер: Полезные подарки?

Алан: Кстати, я уже знаю, какой подарок хочу получить на Рождество.

Кристофер: Подарок?

Алан: Ты тоже знаешь, верно? Я хочу паровоз – тот самый, о котором мечтал в детстве и на который мне никак не удавалось накопить. Я рассказывал тебе про него. Помнишь?

Кристофер: Да, Алан.

Алан: Ты подаришь мне паровоз?

Кристофер: Да, Алан.

Алан: Чудесно, Кристофер. Я люблю тебя.

Кристофер: Я тоже люблю тебя, Алан.

* * *

Как мы должны понять этот разговор? Прошла ли машина тест Тьюринга? Или это просто одинокий человек беседовал сам с собой?

Вскоре после смерти Алана Тьюринга его близкий друг Робин Гэнди написал: «Поскольку его в основном интересовали идеи, а не люди, он часто был одинок. Но ему сильно не хватало дружеского общения и теплых чувств – возможно, даже слишком сильно, – и поэтому ему было сложно пройти первые этапы дружбы…»

Кристофер сказал Алану: «Я тоже люблю тебя», потому что именно этот ответ он хотел услышать. Кто хотел услышать такой ответ? (Кристофер/Алан)

* * *

Линди (6)

Теплый, приятный майский день.

Я взяла Ноко и Линди с собой в Ланьчжоу, где на берегах Хуанхэ раскинулся самый новый парк аттракционов компании «Дисней» площадью 306 гектаров. Со смотровой площадки самой высокой башни река походила на золотую шелковую ленту. Время от времени по небу скользили серебряные точки – самолеты. Мир казался величественным и недосягаемым, словно смазанный маслом шарик попкорна, который безмятежно расширяется, нагреваясь на солнце.

Парк был переполнен. По улице шли танцующие пираты и принцессы в красивых платьях; мальчики и девочки в маскарадных костюмах, вне себя от счастья, следовали за ними и повторяли их движения. Крепко взяв Ноко и Линди за руки, я помчалась по полю, наполненному сахарной ватой, ледяной газировкой и электронной музыкой. Над нашими головами пролетали голограммы – привидения и космические корабли. Огромный механический дракон-лошадь медленно расхаживал по парку, гордо вскинув голову. Из его ноздрей вырывался водяной пар, что вызывало восхищенный визг детей.

Я уже сто лет так не бегала. Мое сердце стучало, словно барабан. Когда мы выбрались из густого леса, я заметила синего гиппопотама – он сидел на скамейке, словно задремав на солнцепеке.

Я остановилась за деревьями. Наконец мне удалось набраться храбрости и сделать шаг вперед:

– Здравствуйте.

Гиппопотам поднял взгляд. Его черные глазки сфокусировались на нас.

– Это Линди, а это Ноко. Они бы хотели сфотографироваться с вами. Вы не возражаете?

Прошло несколько секунд. Наконец гиппопотам кивнул.

Я обняла одной рукой Ноко, другой – Линди и села на скамейку рядом с гиппопотамом.

– Вы не могли бы нас сфотографировать?

Гиппопотам взял у меня телефон и неуклюже вытянул руку. Мне показалось, что я вижу бездонную пропасть, а в ней – тонущего человека. Я увидела, как он, собирая остатки сил, поднимает тяжелую руку.